Nyerguds - Fallout Equestria - Обыденная нежизнь

– Раз так, то смею предположить, что ты никогда не покидала этого места.

– Да почти, наверное. Хотя главным виновником всего этого был мой супруг, храни Селестия его душу, – гуль указала на огромное сооружение, на которое опиралась. – Вот эта штука… когда она всё ещё была наполнена сеном… могла в этих пустошах целых полсотни лет семью прокормить.

Лемон присмотрелся к трём столбам повнимательнее:

– А они что – деревянные? Как же они пережили-то двести лет на открытом воздухе?

– Моего мужа полумеры никогда не устраивали. Эту древесину он обработал так, что она, наверное, ещё лет двести выстоит.

Спринг Сингер вздохнула, снова показывая, зачем гулям нужно дышать:

– Его имя было Браун Лиф [2]. Но все звали его просто фермер Браун. Смекалистый жеребец был, потому я за него и вышла. Фермер хоть куда. А когда началась война, и всем сообщили о возможной угрозе мегазаклинаний… он и не стал надеяться на Стойл-тек. Он сам взялся за расчёты, принял во внимание расстояния до крупных городов, преобладающие ветры, и нашёл самое безопасное место на случай, если всё вдруг взорвут, – она постучала по дереву опоры. – И, как ты понимаешь, здесь – то самое место. Просто нам не повезло оказаться в городе, продавая собранное, когда прежний мир умер.

Она снова взглянула на Лемона и подняла голову:

– Я слышала, в розовом облаке Кантерлота всё быстро закончилось. Везучие сволочи.

– Я бы не сказал, что несколько часов отхаркивать свои легкие – это быстро, – Лемон содрогнулся от воспоминаний о своей "смерти".

Пожилая кобыла усмехнулась:

– Да уж, не сравнить с месяцами медленно прогрессирующей лучевой болезни.

Лемон Фриск был весьма поражён. Будучи кантерлотским гулем, он никогда толком и не задумывался о том, как погибли другие гули. Он предполагал это примерно одинаковым для всех.

– П-р-рости! Я никогда и не думал…

– Да-а, – протянула гуль. – Я так и думала. Да ты не волнуйся. Двести ж лет прошло.

Она окинула взглядом городскую площадь:

– Так что да, всё это – результат жизненных трудов моего супруга… Сена Вал [3]. Бункер с водным талисманом под огромным запасником продовольствия, да ещё и в относительно чистой зоне пустоши. Так жаль, что он не пережил пути сюда… он был бы очень рад увиденному. Ведь это сделало пустошь хоть чуточку, но лучше!

– И в тебя же всё равно стреляли, когда нашли это место, ведь так? – сухо произнёс Лемон.

Спринг Сингер снова издала свистящий смешок:

– Конечно. Хотя, знаешь, есть такая странная поговорка… что на пустошах лучшие друзья встречаются лишь во время перестрелки один с другим.

– Интересно, а швыряние бутылок считается?..

* * *

Лучик тёплого солнечного света разбудил Мисти Клауд. Она поднялась и подошла к окну, желая насладиться зрелищем как можно дольше, прежде чем солнце снова зайдёт за пегасью облачную завесу.

Солнце казалось ей чем-то особенным, причём куда более, чем всем остальным пони. Она не видела солнца, пока не вышла из стойла, и потому была им просто очарована. Она, конечно же, читала книги и знала в общих чертах о движении небесных тел, но реальность оказалась куда более захватывающей. Солнце, столь огромное, и в то же время столь малое – крошечное пятнышко на небе, способное согреть весь мир.

Мисти глядела на солнце, пока то не стало слишком ярким и не начало прятаться за облаками. Наконец отведя взгляд она взглянула на пустынную городскую площадь и увидела Лемона Фриска, беседовавшего с …

… трупом.

Понаблюдав чуть дольше, единорожка заметила, как труп двигался, и услышала его ответ медленным свистящим голосом.

Мисти нахмурилась. Так вот как выглядели другие гули? Похоже, ей придётся извиниться перед Лемоном.

– Эй, Спрей, ты не спишь? – спросила она.

Бирюзовый жеребец поднял голову и зевнул:

– Теперь уже нет.

Он заметил, как Мисти вглядывалась в окно:

– Снова восходом любуешься?

Та лишь кивнула.

– Слушай, ты в порядке? – спросил Спрей. – Только честно. Я же помню, насколько близки вы с Биг Э-

– Не надо! – прервала его единорожка, не отводя взгляда от окна. – Пожалуйста.

Спрей Пейнт покачал головой:

– Мисти, я же тебя знаю. Ты просто закупорила всё в себе. Не делай так, ты же знаешь, добром это не кончится. Уж ты-то должна это понимать.

– Врач, исцели самого себя? – ответила она с горечью в голосе. – Я сама хорошо знаю, как это ударило по моей психике. Но это не значит, что я могу с этим справиться.

Она взглянула на немёртвого жеребца на городской площади, медленно заполнявшейся поселенцами.