Делия Росси - Ошибка леди Эвелин [publisher - SelfPub]

– Вы всегда так долго копаетесь? – обернувшись, недовольно спросил маг, и я невольно вздрогнула. Черные глаза смотрели настолько въедливо, что слова благодарности застряли в горле, а вместо них с языка сорвалось совсем иное.

– А вы всегда так невежливы?

– Невежлив? – хмыкнул маг. Казалось, его ничуть не разозлил мой вопрос, скорее, позабавил.– Но ведь это экономит время и силы, не находите?

– А мне кажется, это идет от неуважения к людям. Признайтесь, вы ведь не любите окружающих?

Меня словно рес под локоть толкал. Или это от волнения?

– А за что мне их любить?

Каллеман посмотрел на меня немного насмешливо и подал руку.

– Идемте.

Цепкие пальцы ухватили мою ладонь, маг вывел меня из комнаты и направился к лестнице.

– Высшие вообще никого не любят, да? – торопясь за ним, спросила я.

– Это называется свободой, – равнодушно ответил Каллеман.

Я покосилась на него, но промолчала, не желая вступать в бесполезные споры. Вселившийся в меня рес наконец-то умолк, побежденный голосом разума.

– Что, не согласны? – усмехнулся маг.

– Не думаю, что вам так уж интересно мое мнение, милорд.

– Значит, не согласны.

Каллеман ненадолго замолчал, как бы давая мне возможность опровергнуть его слова, а потом продолжил:

– Любовь – слишком редкое чувство, чтобы растрачивать ее на кого ни попадя.

В голосе мужа мне послышались странные отголоски. Как будто Каллеман говорил о чем-то личном, о том, что его действительно волнует.

– Впрочем, вы еще слишком молоды, чтобы это понять, – тут же оборвал он себя.

Лицо его снова стало замкнутым и будто потемнело изнутри, и мне нестерпимо захотелось разбить эту броню, вернуть того Каллемана, каким он был еще минуту назад.

– Лорд Каллеман, я не успела поблагодарить вас за помощь, – торопливо сказала мужу. – Поверьте, я очень ценю то, что вы для меня сделали. Если бы не вы…

– Пустое, – поморщился маг. – Оставьте свои благодарности при себе, мне они ни к чему. Прибавьте шаг, ужин остывает.

Мы как раз подошли к распахнутым дверям столовой, и Каллеман первым прошел внутрь, привычно избегая даже минимальной вежливости. А мне стало неловко. Выходит, для мага моя благодарность ничего не стоит?

– Торбен, достань бутылку мезельского, – велел «муж» стоящему у входа лукару.

Темные, растрескавшиеся плиты разбежались из-под ног шахматными клетками. Над головой проплыл раскачивающийся бронзовый ар.

– Да, милорд.

Дворецкий с достоинством поклонился, глиняная лысина заметно сверкнула в тусклом свете, и лукар медленно, чуть скованно направился к буфету, на котором стояли несколько бутылок вина. Тяжелые шаги отдавались в тишине залы глухим стуком, рождая угрюмое эхо.

Я незаметно огляделась. Высокие узкие окна, обрамленные темными шторами, деревянные панели по стенам, пыльная стеклянная горка, огромный камин – сейчас в нем едва тлели несколько тонких поленьев – и длинный стол со стоящими на нем канделябрами, накрытый на две персоны.

Столовая, да и весь дом, выглядели такими же мрачными и неприветливыми, как и сам Каллеман. И я невольно подумала о том, что если навести здесь порядок и постараться придать замку хоть какое-то подобие уюта, может, и сам маг подобреет?

– Сюда, – кивком указал мне на стул хозяин дома, но не потрудился проявить любезность и отодвинуть его.

Что ж, не сказать, чтобы я ждала от мага обычной вежливости, не говоря уже о галантности, поэтому позаботилась о себе сама.

– Миледи, – тут же возник рядом со мной Торбен. Он наклонил бутылку, собираясь налить в мой бокал вино, но я отказалась.

Леди Шарлотта не употребляла ничего крепче воды, леди Вонк тоже терпеть не могла спиртное, поэтому мне раньше не доводилось пробовать даже самое слабое пиво, не то, что вино. К тому же, за время, проведенное в доме предыдущей благодетельницы, я достаточно нагляделась на вечно пьяного лорда Вонка, так что не испытывала никакого желания знакомиться с алкоголем. Нет уж. Я и так с трудом контролирую собственную жизнь, не хватало еще потерять ее окончательно!

– Милорд.

Торбен подошел к сидящему во главе стола Каллеману. Двигался лукар скованно, но бутылку держал крепко. Плавающий ар сменил направление и последовал за лукаром.

Я наблюдала, как льется в бокал темно-красное вино, разглядывала алые блики на золотом ободке тарелки и размышляла о том, как же странно повернулась моя судьба. Жила я худо-бедно в Аухвайне, разжигала камины и помогала Милли по хозяйству, и ничто не предвещало перемен. А тут вдруг столько всего! И появление новой родственницы, и переезд в Амвьен, и помощь беглецу – знать бы, где он сейчас, и все ли у него хорошо? – и коварство тетушки, собиравшейся продать меня Овенбау, и неожиданное замужество, и Дартштейн…