Делия Росси - Ошибка леди Эвелин [publisher - SelfPub]

– В Остене, – после секундной паузы ответил Дантер.

– Это не похоже на город.

Я обвела взглядом непонятные полуразрушенные колонны, сквозь которые виднелся темный лес и низкое, удивительно темное небо. Полная луна скрывалась за тучами, и лишь в узких прорехах ветхого облачного платья белели ее крутые бока.

– Это Остен. Настоящий Остен, его сердце, плоть и кровь, – произнес Дантер. – Слышали про лес Наврон? Вижу, что слышали. Когда-то здесь стоял храм Велна, древнего бога остов, покровителя магов Хаоса. Позже, когда осты утеряли свою силу, эти леса надолго оказались в запустении, а триста лет назад Наврон заполучил в свои владения дартский ублюдок Отте. Он построил здесь, на месте древнего капища, часовню Единому. Но справедливость восторжествовала, и она была разрушена так же, как и дом нечестивца. Правда, нынешние жители Остенбрюге не помнят о былом величии древнего места силы, но скоро я исправлю эту историческую несправедливость.

Наврон? Тот самый лес, в котором мы с Эриком были совсем недавно?

Я с трудом повернула голову и увидела сквозь обломки каменных колонн сложенные по кругу костры. Они пока не горели, но что-то мне подсказывало, что это временно.

– И что вы собираетесь делать?

Я попробовала пошевелить руками, но ничего не вышло. И ноги не двигались, скованные неведомой магией. Да и вообще все тело ощущалось чужим.

– Разве вы еще не поняли? Ну же, леди Эвелин, вы ведь неглупая девушка.

Дантер посмотрел на меня едва ли не доброжелательно.

– Хотите меня убить?

– Не убить, а совершить жертвоприношение, – поправил он, продолжая разглядывать меня с интересом исследователя. – Ваш огненный дар и ваша кровь послужат благому делу созидания новой империи, леди Эвелин.

– Каким образом?

Я снова попыталась освободить руки, но наручники держали крепко.

– А вы любопытны, – на тонких губах наместника мелькнула бледная улыбка. – Что ж, до полуночи еще есть время, почему бы не провести его с пользой, а, Генриетта? – посмотрел он на волколака, и тот зашелся хриплым лаем. Или это был смех? – Видите ли, Эвелин – вы позволите, я буду называть вас по имени? Согласитесь, ситуация очень сближает. Так вот, моя дорогая леди Эвелин, в любой магии важна не просто жертва, а правильно подобранная жертва. Что значит жизнь обычного простого человека? Он всего лишь бесполезная песчинка на теле мироздания. А жизнь мага? О, тут уже все по-другому. Магия Хаоса с радостью принимает силу. И чем выше эта сила, тем сильнее отклик. Вот и в нашем с вами случае, все строится на расчетах. Семь основных жертв пробили защиту дартских магов, выстроенную ими от эри, и позволили подготовить все для основной, решающей жертвы. А уже она вызовет нужный нам отклик Хаоса и разрушит остатки былой магии, на которой держатся устои современного мира.

– Но жертв было больше!

– Что вы, это не жертвы. Надо же было нашей Генриетте порезвиться?

Волколак снова зашелся кашлем, я дернулась, а мерзкая тварь наклонилась ко мне и принялась обнюхивать мою шею, лицо, плечи, потом прошлась языком по щеке, и меня едва не стошнило от ее смрадного дыхания и горящей в маленьких желтых глазках злобы.

Единый… Я попробовала вызвать огонь, но металл наручников мгновенно нагрелся, обжигая запястья. Рес! Выходит, на меня нацепили антимаги, блокирующие силу?

По спине потек холодный пот.

– Не торопись, дорогая, – потрепав волколака по вздыбленной холке, сказал наместник. – Еще рано.

Генриетта глухо зарычала и неохотно отступила, а я запрокинула голову и уставилась на стыдливо скрывающуюся за тучами луну. Она равнодушно пряталась за плотной завесой, и мне вдруг со всей отчетливостью представилось, что через несколько минут наступит полночь, и моя жизнь закончится. Все. Не будет больше ни чистого высокого неба, ни мерцания звезд, ни теплых солнечных лучей, скользящих по лицу… Ни Эрика…

При мысли о Каллемане сердце тоскливо сжалось. И стало так горько и обидно. Я ведь еще ничего толком в жизни не видела! Я не могу умереть! Мне так много нужно сделать! А Эрик? Неужели я уже никогда не смогу сказать, как сильно его люблю, не увижу сдержанную улыбку, не возьму мага за руку? Сейчас, перед лицом смерти, все наносное и ненужное слетело, как шелуха, и мне показалось ужасно глупым мое былое решение уйти от Каллемана. Вот уж действительно, гордость – плохой советчик. Зачем уходить от того, кого любишь всем сердцем? Как можно оставить человека, дороже которого нет во всем мире?