Делия Росси - Ошибка леди Эвелин [publisher - SelfPub]

Тот пришел в движение, еле слышно загудел, пол под ногами дрогнул, и уже в следующую секунду мы оказались под хмурым небом Остена.

В небе стояла густая взвесь, пахло гарью и порохом, откуда-то справа, из-за плотной завесы дыма долетали крики и стоны, а прямо перед нами, насколько хватало глаз, вздыбленными серыми плитами тянулась израненная площадь. В самом ее центре зияла огромная воронка. Единый, это ж какой силы был взрыв?

Сердце испуганно сжалось.

Я огляделась по сторонам, пытаясь понять, где искать Эрика, но не видела ничего, кроме бесконечных каменных обломков и повисшего в воздухе дыма. Запах гари въедался в легкие, мешал дышать, туманил разум. Пальцы дрожали, и мне пришлось сжать их в кулаки, чтобы хоть как-то унять тревогу.

– Лукас, сможешь найти наших? – повернулась к Хольму Кэтрин.

Лицо ее было бледным, в глазах горел огонь, но выглядела она собранной и сильной. И я невольно распрямилась, пытаясь успокоиться и взять себя в руки.

– Думаешь, они здесь?

Хольм мигом стал серьезным, вся его былая веселость исчезла, и сейчас он казался гораздо старше и опаснее, чем раньше.

– Скорее всего, – напряженно глядя на провал, сказала Кейт.

Казалось, она прислушивается к чему-то внутри себя. Словно пытается отыскать ту самую нить, что связывает их с мужем.

Оборотень чуть поднял лицо к небу и принюхался, но тут же сморщился.

– Слишком много гари, – пробормотал он и снова принюхался. – И пороха. Не пожалели, ресовы дети! Хотели наверняка.

Он мотнул головой, замер на секунду, а потом резко сорвался с места и побежал, и мы с Кейт припустили следом, перепрыгивая через ямы и вывороченные плиты, торопясь и бормоча на ходу ругательства, когда юбки цеплялись за торчащие из земли обломки. Не знаю, какой силы был взрыв, если он оставил от площади страшное «вспаханное» поле, усеянное грудами камней и раненными!

Я видела окровавленные, засыпанные серой каменной крошкой тела, слышала стоны умирающих и молилась только об одном – чтобы не узнать среди них Эрика. Но Хольм несся вперед, не останавливаясь и не обращая внимания ни на что вокруг, а это значило только одно – Горн и Каллеман точно здесь.

Видимо, Кейт тоже это понимала. Она бежала, почти не разбирая дороги, и в ее глазах горела такая решимость, что казалось, будто герцогиня одним только взглядом способна раскидать все эти камни и найти своего мужа.

«Только бы с Эриком все было хорошо! – стучало внутри, в такт грохочущему сердцу. – Только бы он был жив!»

– Здесь! – выкрикнул Хольм, останавливаясь рядом с грудой вздыбленных плит.

Он принялся раскидывать их, и я, обламывая ногти и не замечая бегущих по щекам слез, стала откидывать обломки, расчищая образовавшийся завал.

– Скорее, Лукас, – напряженно шептала Кейт, сдвигая тяжелые камни. – Пожалуйста, скорее!

Оборотень ничего не ответил, только с еще большим рвением принялся раскидывать огромные плиты. А потом он внезапно остановился и как-то странно застыл.

– Они здесь. Оба, – напряженно сказал волк, и Кейт сдавленно охнула и подалась вперед.

Я потянулась за ней. Внутри будто онемело все. И вокруг стало тихо. Так тихо, что я ничего не слышала, ни единого звука.

Хольм что-то говорил, я видела его движущиеся губы, но не понимала ни слова.

Вывернутая под немыслимым углом нога в знакомом ботинке. Край темных брюк. Длинные музыкальные пальцы, припыленные каменной крошкой, манжет рубашки. Серые от пыли волосы. Запекшаяся кровь на гладко выбритой щеке. Я отмечала все это краем сознания, а сама не могла оторваться от черной ткани камзола, которую, словно спицы, проткнули белые кости. Каллеман. Это был он. Лежал, закрыв собой друга, и выглядел ненастоящим, как поломанная игрушка.

– Эрик, – позвала непослушными губами.

Серая пыль забивалась в горло, мешала дышать, мешала говорить, мешала видеть.

– Эрик!

– Нужно поднять его, – тихо сказала Кейт, щупая пульс на шее моего мужа и бегло проводя пальцами другой руки над его окровавленным лицом. – Лукас, давай аккуратно. Эви, отойди.

Я с трудом заставила себя сделать шаг назад, а Хольм легко оторвал Каллемана и положил на расчищенную площадку.

– Он жив? Он ведь жив, да? – с надеждой посмотрела я на оборотня, но тот отвел глаза.

– Пока жив, – не глядя на меня, тихо сказала Кейт, и по ее тону я поняла, что надежды нет.

Кэтрин склонилась над мужем, что-то шептала и ощупывала его грудь, а меня словно пружиной подбросило.

Я больше не замечала ничего: ни герцогиню, достающую из саквояжа какой-то флакон, ни Хольма, расстроенно замершего у нее за спиной. Нет. Я видела только мужа, его неподвижное и страшное в этой неподвижности тело, и не могла поверить, что все настолько плохо.