Мальтина Аль-Самат - Гильдия юристов-аферистов-утопистов и прочих специалистов в рамках законов РФ. Бюро решения проблем

Раздумья его прервала влетевшая в дом супруга. Громко хлопнув дверью, она разразилась околоцензурной бранью. Негодование девицы вызвал неблагодарный стоматолог: сама Розали посетила их клинику, и мало того, что никто не распорядился встретить ее у входа и подготовить место для парковки ее автомобиля! Ее заставили ждать, пока обслужат другого пациента, так как она опоздала на каких-то 20 минут. Константин Иванович удивленно смотрел на эту фурию с искаженным лицом и не мог понять, почему она до сих пор у него проживает.

– Да ты хоть пломбу можешь поставить без апломба? К чему все эти африканские страсти?

– Они заставили меня ждать! Мой приход является грандиозной рекламой для их забегаловки, и я ждала! Да кто они такие? Они никто! И ты никто, если позволишь так обойтись с твоей женой!

– Роза, спеши медленнее, пожалуйста. Тебе что, свернули челюсть, или вырвали шесть здоровых зубов?

– Они заставили МЕНЯ ждать, а когда я сказала им все, что о них думаю, меня отказались принимать, и мне пришлось ехать в другую клинику!

– Розочка, дорогая, они тебя выставили? Завидую и аплодирую им стоя!

– Хам! Ничтожество! Я потратила на тебя лучшие годы!!!

Дальнейшую истерику Константин Иванович не слушал. Он внимательно рассматривал то недоразумение, в которое превратилась его жена. От когда-то смачного крепкого тела с красивыми пышными формами не осталось и следа. Тщедушное болезненное тельце, навязанное заокеанскими масс-медиа, рожденное в диетически-истерических муках при содействии похудательных пилюль, подпрыгивало в такт возмущенным взвизгиваниям и размахиванию руками. Никаких чувств, кроме омерзения, Роза у Мельтишевского не вызывала уже давно. Раздражало все: тело, визги, заносчивость, недальновидность и опрометчивость. Раздражал ее голос, запах ее духов, деланность, манерность. Была бы Роза немножечко умнее, она, безусловно, заметила бы перемены в настроении супруга. Но ее мало интересовало настроение Константина Ивановича. «Так вот во что превращается та самая обезьяна Дарвина, когда перестает трудиться, решив, что облагорожена и так», – подумал Константин Иванович. И вспомнил стишок, на который вдохновила Роза одного поэта:

Дарвин, скорее всего, ошибся, и, безусловно, даже трудящаяся обезьяна не способна стать человеком. А вот наоборот запросто.

Роза не трудилась уже давно. Она была жадна. Нет, она не жалела на себя денег, однако в отношении к другим была откровенно скупа. Константин Иванович помнил тот позор, когда его дражайшая супруга в полном прикиде жены олигарха торговалась с несчастным таксистом за копеечную сдачу. И это при его друзьях! Крохоборствовала Роза не только материально, но и эмоционально. Она не утруждала себя мыслями о супруге и о том, чем скрасить его жизнь. Как, впрочем, и о ком-нибудь другом. Вспомнились и другие обиды и недоразумения.

После революции 1917 года общество смешалось, равно как и генетическая память, а потому проявлениями рабоче-дворянского происхождения удивить кого-либо в нашей стране непросто. Но ведь не на званом же ужине прилюдно заказать шампанское под воблу! А когда Константин Иванович заболел, и доктор попросил Розу следить, чтобы не было сквозняков, а она ответила, что лучше просить об этом прислугу, так как она является наследницей богатого пациента! Хватит тратить столько денег на эту царевну-лягушку, замороженную в холодильнике! Оплачивать гитариста Петю и собственный дискомфорт!

– Ты посмотри на него! Стоит и лыбится! Я тут ору, аж голос потеряла, а ему хоть бы хны!