Дмитрий Смирнов - Особое задание

— Вряд ли я справлюсь с этим поручением, — неуверенно начал Черненко.

Он и впрямь был несколько огорошен открывшимися перед ним возможностями.

— Если я вам поручаю это, значит, считаю, что справитесь, — прервал его атаман. — А теперь поговорим о том, что вы доложите штабу. Подчеркните, что симпатии к большевикам рассеиваются как дым. Ситуация позволяет надеяться на полный успех восстания. Конечно, если оно будет всеобщим для всей Украины. Запомните пароль — 484.

Когда Черненко доложил о поручении атамана, руководители уездной и губернской ЧК предложили воспользоваться «приглашением» за рубеж.

Молодому чекисту надолго запомнилась поучительная беседа с опытным чекистом, членом коллегии губчека, замечательным большевиком В. М. Горожаниным, тем самым, которому несколько лет спустя поэт Владимир Маяковский посвятил свое стихотворение «Солдаты Дзержинского» [41] Владимир Маяковский. Полн. собр. соч., т. 8. М., 1938, с. 231—232. .

— Вы идете в петлюровский штаб по его каналу связи, по его паролю, — говорил Горожанин. — Может ли быть более выгодное для нас положение? Находясь во вражеском стане, не забывайте, что вы советский разведчик, от внимания которого не должно ускользнуть ничто. Действуйте естественно, непринужденно, но вместе с тем настороженно, продумывайте каждый свой шаг. Изучайте обстановку и поступайте в соответствии с ее особенностями…

И вот Черненко заперт в сарае. Не очень-то гостеприимно принимают здесь «украинских повстанцев»! Что-то готовит ему сегодняшний день?

Утром к Черненко подсел рыжеватый парень лет тридцати и спросил, куда ему надо попасть.

— На пляцувку [42] Пляцувка — погранзастава. , — вспомнил Черненко наказ атамана.

— На сахарный завод, значит, — понимающе отозвался сосед. — Мне туда же.

«Шпик? — подумал Черненко, — нет, непохоже».

Задержанных стали уводить по одному. Сосед Черненко подошел к стражу и что-то сказал ему по-польски. Страж ушел, а вернувшись, поманил рыжего парня. Тот потянул за рукав Черненко:

— Идем.

Они пришли в караульное помещение.

— Меня и этого пана, — сказал рыжий караульному начальнику, — проше пана направить на цукровню.

Караульный начальник понимающе кивнул. Прошло часа два, и их привели на погранзаставу.

Рыжего на допрос вызвали первым. Вернувшись, он сказал Черненко:

— Заходи.

За письменным столом под портретом Пилсудского сидел пожилой польский офицер.

— Кто пан будет? — офицер с любопытством рассматривал Черненко.

— Я повстанец с Украины.

Офицер вопросительно взглянул на него.

— Пароль 484, — произнес Черненко.

Офицер открыл дверцу несгораемого шкафа и вынул толстую конторскую книгу. Полистав ее, он, видимо, нашел то, что нужно, и, подойдя к двери, позвал рыжего парня:

— Я направляю вас обоих в жандармерию. Жандармерия отправит вас в Ровно в экспозитуру [43] Экспозитура — низовой орган охранки панской Польши. , а оттуда вы поедете во Львов.

В Ровно Черненко принял щеголеватый офицер в английском френче, бриджах и крагах. На этот раз одного пароля оказалось недостаточно. Офицер подробно расспросил, как и где Черненко переходил границу, попросил показать маршрут по карте. Потом он вручил Черненко запечатанный конверт.

— Сдадите в штабе.

— А как я найду во Львове штаб? — спросил Черненко.

— Сойдете с поезда на станции Подзамче — это в черте города. Перейдете насыпь и увидите слева большое серое здание. Это и есть штаб.

…Уже совсем стемнело, когда Черненко и рыжий, перекусив в какой-то харчевне, пришли на вокзал. Рыжий пошел за билетами, а Черненко, отойдя в сторону, развернул свежую газету. В глаза ему бросился заголовок: «Аресты на большевистской Украине». Черненко впился глазами в газетный лист.

«В Киеве большевистская ЧК раскрыла подпольную украинскую организацию, существовавшую в червонной школе старшин. Произведены большие аресты. Подпольная организация ставила своей целью свержение большевистского правительства».

Сообщение газеты не могло не насторожить Черненко. Он принимал непосредственное участие в раскрытии этого контрреволюционного заговора.

«Как они узнали об этом, когда аресты держались в тайне? — недоумевал чекист. — Неужели успел пробраться в Польшу кто-либо из заговорщиков? Может быть, это тот самый Дума, которому удалось скрыться? Но ведь он мог видеть меня».

Черненко оторвал глаза от газеты и замер: на него смотрела пани Братецкая из Елисаветграда, хорошо знакомая с его квартирной хозяйкой. Совсем недавно Братецкая, получив документы на выезд в Польшу, приходила прощаться.