Дмитрий Смирнов - Особое задание

Бек первый заговорил по-узбекски:

— Ты — Абдулло-нугай (то есть татарин). Мой близкий человек Рахмон-датхо сообщил мне, как в тысяча девятьсот двадцать четвертом году ты преследовал его в горах Бабатага, а он дал тебе сильный бой на возвышенности Кара-газа. Тогда же ты захватил моего духовного отца ишана Исахана.

Я кивнул в знак согласия — действительно, все это было.

Затем он продолжал:

— В том же году Рахмон-датхо по моему приказанию напал на кишлак Янги-базар, чтобы живьем схватить тебя, но, по воле аллаха, помешал отряд кзыл-аскеров…

Вместе с Ибрагим-беком были пойманы его особо доверенные басмачи — Мулла Ахмед-би и Сахиб из Байсуна. Сахиба я знал и раньше. Он вторично попал в наши руки. Впервые мы захватили его в плен в 1924 году вместе с курбаши ишаном Исаханом после тяжелого боя в горах Бабатага. Тогда их обоих отпустили на волю. Они дали слово прекратить борьбу против Советской власти, заняться мирными делами и воздействовать на курбаши Хурам-бека. В 1926 году они были пойманы вновь, но из тюрьмы бежали в Афганистан, где присоединились к Ибрагим-беку. Что касается Муллы Ахмед-би, то он начал подрывную деятельность в 1920 году и был известен как близкий человек эмира и главаря басмачей.

Пленные были переданы командиру дивизиона ГПУ Васильеву для охраны и доставки в Исанбай и оттуда в Душанбе.

По дороге в кишлак Султанов передал мне записку, написанную беком сразу же после пленения. С трудом разобрал слова, написанные по-арабски на клочке бумаги: «Имейте в виду — я добровольно явился сдаться». Тут мы еще раз подивились изворотливости и нахальству последнего басмача.

В пути Ибрагим-бек жаловался на боль в правой руке — упал с коня во время боя — и просил достать ему куриное яйцо для лечения. В Исанбае фельдшер дивизиона сделал ему перевязку. Оказалось, они трое суток ничего не ели. Днем отсиживались в камышах, ночью передвигались вдоль Кафернигана. В кишлак не заходили — боялись, что дехкане выдадут их.

Перед ними поставили поднос с горячим пловом. Они с жадностью набросились на еду. Напившись зеленого чая, Ибрагим-бек, обращаясь к нам, заметил:

— Не ожидал от большевиков-кафиров получить медицинскую помощь и пищу.

В Исанбае мы заночевали. Ибрагим-бека и его подручных разместили в нашей юрте. Выставили надежную охрану из красноармейцев. Таким образом, эту ночь Васильев, Енишевский и я провели вместе с басмачами. Их поместили в одной стороне юрты, а сами легли в другой. Между нами стояли часовые из кавалерийского дивизиона войск ГПУ.

На следующий день, 24 июня 1931 года, я вместе с Васильевым и Султановым выехал на автомашине в Душанбе. Мы доставили сюда и сдали в ГПУ Таджикистана последнего басмача и его сообщников.

Хорошо помню этот солнечный день. В Душанбе состоялся большой митинг трудящихся по случаю полной ликвидации басмачества в Таджикистане.

Коммунистическая партия и Советское правительство отметили высокими наградами большую группу активных участников борьбы с басмаческими бандами.

Ф. Э. ДЗЕРЖИНСКИЙ — председатель ВЧК.

В. Р. МЕНЖИНСКИЙ — председатель ОГПУ.

Я. Х. ПЕТЕРС (1886—1938), член партии с 1904 года. Активный участник революции 1905—1907 годов в Латвии. В дни Октябрьской революции — член Петроградского военно-революционного комитета. Затем член коллегии и заместитель председателя ВЧК. В период гражданской войны являлся комендантом укрепленных районов Петрограда и Киева. Позднее член коллегии ОГПУ, член ЦКК—РКИ.

М. Я. ЛАЦИС (1888—1938), член партии с 1905 года. Активный участник революции в Латвии в 1905 году. В октябрьские дни 1917 года — член Петроградского ВРК. После Октября — член коллегии НКВД и ВЧК, председатель ЧК на Восточном фронте, затем председатель Всеукраинской ЧК. Позднее работал в аппарате ЦК ВКП(б) и Совнаркома.

Г. П. САМСОНОВ (1888—1955), член партии с 1919 года. Работал в органах ВЧК—ОГПУ с 1919 по 1924 год, затем в ВСНХ и в аппарате ЦК ВКП(б).