Дмитрий Смирнов - Особое задание

Мне довелось в течение десяти лет, с 1922 по 1931 год, быть участником борьбы с бандами Ибрагим-бека на территории Таджикистана. Этот басмач номер один выступал крупной фигурой в той игре, которую затеяли английские империалисты против молодой Советской Республики.

Главарь басмачей был уроженцем кишлака Кокташ в Гиссарской долине. Сын крупного скотовода, эмирского чиновника и одновременно предводителя тогдашнего кочевого племени локайцев. Сам чиновник и скотокрад. Во времена эмира возглавлял воровскую шайку. Смолоду был религиозным фанатиком и отличался исключительной жестокостью. Военного образования не имел, учился в Гиссарской духовной медресе. Увлекался охотой, был метким стрелком.

Став во главе басмачества, Ибрагим-бек опирался главным образом на реакционные байские элементы. Его руководящая роль среди басмачества была закреплена фирманом бухарского эмира, сбежавшего в 1921 году в Афганистан.

В 1922—1923 годах (первые годы басмачества) на деньги английских колонизаторов и бухарского эмира Ибрагим-беку удалось разными путями собрать вокруг себя около десяти тысяч бандитов, во главе которых стояли более ста курбашей. С благословения английских разведчиков и реакционного мусульманского духовенства ибрагимовцы осаждали малочисленные гарнизоны Красной Армии, нападали на отряды милиции, уничтожали советские учреждения, разрушали транспорт и телефонную связь. Стремясь подавить революционное пробуждение таджикского народа, басмачи зверски расправлялись с каждым дехканином и его семьей за малейшее проявление связи с Советской властью, Красной Армией или сочувствие им.

Так английский империализм при помощи басмачей пытался задушить в Бухаре и во всем Таджикистане молодую Советскую власть и вернуть колонизаторские порядки.

Однако не так-то легко было запугать народ, начавший узнавать, что такое свобода, братство и справедливость, пришедшие к нему вместе с Октябрьской революцией.

Опираясь на дехкан, чекистские органы и Красная Армия провели в этот период в Таджикистане целую серию сокрушительных ударов по басмачам. В результате басмачество распалось как единое целое и стало действовать отдельными бандами. А осенью 1926 года Ибрагим-бек вынужден был с остатками своей «армии» бежать в Афганистан. В Кабуле он неплохо устроился под крылышком бывшего эмира бухарского, обладавшего большими суммами награбленных народных денег и ценностями.

Трудовой народ Таджикистана стал возвращаться к мирной жизни. На отобранных у баев и феодалов землях создавались первые совхозы и колхозы. Советские органы стали активно очищаться от чуждых элементов. Советы становились действительно дехканскими. В обстановке острой классовой борьбы активность трудового населения все более возрастала. Повсюду развертывалось наступление на байские и феодальные элементы.

Укрепление советского строя, всевозрастающий прогресс в политической, экономической и культурной жизни таджикского народа никак не устраивали английских империалистов и их марионетку — эмира бухарского. Они чувствовали, как почва уходит из-под ног, как с каждым годом уменьшается та питательная среда, на которой могло развиваться басмачество. Обреченные на политическую смерть, бывшие властители начинают плести нити заговоров и провокаций против Таджикской республики, засылать на ее территорию своих эмиссаров, шпионов и диверсантов.

В борьбе с Советской властью в Таджикистане английские колонизаторы, их резиденты в Индии и в Афганистане главную ставку по-прежнему делали на Ибрагим-бека. Они умело использовали властолюбие и алчность своего верного слуги.

— Завоевание Советского Таджикистана сделает тебя не только богатым человеком, но и властителем огромного богатого края, — говорили они Ибрагим-беку.

В то же время искусно подогревался религиозный фанатизм Ибрагим-бека. И главарь басмачей уже видел себя в роли спасителя мусульманской Средней Азии от «неверных» большевиков, рассчитывал на всеобщий почет и уважение не только на земле, но и на небе.

Эти иллюзии Ибрагим-бека усиливались под влиянием тайных писем, получаемых им от баев, курбашей, бывших эмирских чиновников, ишанов и мулл, оставшихся и притаившихся в Таджикистане. Все они обращались к своему повелителю с призывом вновь выступить против Советской власти, обещая ему всемерную поддержку.