Юлия Диденко-Абраменко - Две книги Цианы

— Иди спать, — услышала Циана сверху голос Барха́та.

— А то что? — охотница задрала голову.

Мужчина выругался и сел рядом.

Приблизительно через два часа сменялись караульные. Циана все сидела у камня, она поставила на него локти и оперлась подбородком о сложенные вместе кисти. Седовласый смотрел за лучницей, он казался бодрым, все также ломал хворост и подбрасывал в огонь.

Барха́та сменил Молт.

— Что спать людям не даешь? — буркнул он, пересаживаясь ближе.

Циана убрала руки с камня и удивленно спросила:

— Я не даю?

— А кто? Я что ли… — блондин пригладил жирные волосы. — Вон, люди спят.

Он кивнул на лежащих солдат.

— А я не сплю на твердом.

— Это тогда тебе к коллуну нужно, у него отдельная повозка, — Молт усмехнулся, его кривая губа дернулась.

Охотница отвернулась.

Ночи были холодными. Теперь чувствовалось присутствие зимы, холодной, пронизывающей. Ближе к утру поднялся ветер, и лучница спрятала в рукава кисти. Горящие головешки костра вспыхивали алым при каждом порыве ветра, иногда в знак протеста, выбрасывая огненные языки.

Луна покинула небо. Кто-то из солдат уже был разбужен ледяным ветром.

— Замерзла? — спросил Камс, сменивший кривозубого.

Охотница кивнула. Толстяк встал, направился к повозкам, не забывая оглядываться на молодую женщину. Он вернулся с одеялом, которое отдал лучнице.

— Спасибо.

Толстяк пожал плечами.

Когда расцвело, позавтракали и двинулись в путь. Ближе к обеду на горизонте показалась голубая полоска.

— Сорегул, — проговорила Циана.

— Он самый, — вздохнул Барха́т.

— Говорят, он настолько широкий, что его нельзя переплыть, — сказал юноша.

— Конечно, — усмехнулся один из солдат, что ехал рядом. Высокий, рыжий мужчина.

— У гор Небес, это все лишь небольшой ручей, — повернулась охотница к Макату.

— Но, говорят, даже его нельзя перейти, — восхищенно продолжал юноша.

— Говорят, у верблюда яйца зеленные, — заржал второй солдат с банданой на голове и, встретившись с недовольным взглядом с Барха́та, замолчал.

Солдаты отъехали вперед.

— Поток сильный, но перейти можно, — проговорила Циана, всматриваясь вдаль.

— Ты там была? — Макат подъехал ближе.

— Может быть, — пожала плечами охотница.

Караван стал останавливаться.

— В чем загвоздка? — буркнул Молт, когда ехавшая впереди повозка остановилась.

— Там красиво? — не унимался юноша.

Лучница хотела ответить, но ее перебил Барха́т:

— Отстань от нее. Узнай лучше, в чем причина остановки.

Мужчина махнул головой. Макат кивнул и дернул поводья.

Когда юноша вернулся, то сообщил, что впереди мост.

— И что? — скривился Молт.

— Он давно не пригоден для тяжелого груза, — ответил солдат в бандане.

— А как же весенние караваны из Кааскара? Они же все идут этой дорогой. — Ткнул вперед Брил.

— Поэтому приходят летом, — хихикнул рыжий. — На мосту больше ста фунтов нельзя. Да, Рофес?

«Через такую реку и на мосту нельзя больше сто фунтов? — Циана усмехнулась. — Дело плохо».

— Может уже меньше, — проговорил мужчина в бандане. — Каждой весной вес уменьшается.

— Получается, одна телега на мосту, — заключил Барха́т.

— Так мы до вечера тут проторчим, — пробурчал кривозубый.

Когда на мост заехала последняя телега, оставшиеся на этом берегу солдаты вздохнули. Охотница тоже была рада, что скоро ожидание закончится. Она видела, как удаляется повозка, стуча колесами по старым прогнившим доскам.

— Хоть бы не рухнул, — покачал головой Молт, наблюдая за продвижением повозки.

Солдаты недовольно посмотрели на наемника.

Повозка заехала на противоположный берег, и мост перестал дрожать. Циана и шестеро мужчин, среди которых двое солдат, въехали на мост. Продвигались не спеша, держась середины. Некоторые края сооружения обвалились, борта тоже отсутствовали. Иногда проскальзывали пустоты, образовавшиеся из-за обвала бревен. Они были небольшими, поэтому лошади спокойно их преодолели.

— А другого пути нет? — поинтересовался юноша.

— Это не ко мне, — буркнул Барха́т.

— Да, по такому мосту не хочется проходить дважды, — проговорил Рофес.

Оказавшись на берегу, получили распоряжение — готовиться к привалу.

— Страшно-то как было, — протянул Макат. — Я даже забыл, что есть хотел.

— А если бы не думал, то и не боялся бы, — спешившись, проговорила Циана.

Она сейчас не о чем другом, как о предстоящем переходе по пустыне, думать не могла.