Андрей Васильев - Темные пути [СИ]

Дормидонт повернулся к нам и уставился на Сашок, который мигом перестал выть, хоть ему, похоже, было очень больно. Переглядки, впрочем, длились недолго — сначала Сашок отвел взгляд в сторону, а затем кивнул.

- Вот! — обличительно заявил я — Потому, Павел, если тут и есть чье право, то только мое. Я с любой стороны пострадавшая сторона, которая имеет право требовать справедливости и возмездия. Меня похитили, всячески оскорбляли, а под конец съесть собрались. Вот этот пожилой товарищ собирался мою печень лично употребить в пищу. И не приди вы мне на помощь, то так и случилось бы.

- Плохи твои дела, Дормидонт — как-то очень недобро произнес Павел, снова поднимая ружье — Ой, как плохи. Прав Хранитель кладов, с любой стороны, ты крайним получаешься. Причем ты ведь сам это знаешь, верно?

- Если я неправ, то отвечу — тряхнул седой гривой волос вожак — Но не перед тобой, дьяк. Ты не из наших.

- Так и я не из ваших — меня просто как распирало изнутри. Вот умом понимаю, что надо помолчать, а слова словно сами наружу рвутся. Уже и Стреча с Нестречей на груди зашебуршились, как бы давая мне понять, что я лезу не в свое дело — Я, скорее их. Хранитель Кладов принадлежит как Ночи, так и Дню, мне это давно растолковали, потому — ошибочка вышла. Я в их юрисдикции, и отвечать, хрен ты старый, все же придется, причем именно им.

- За выражениями следи — осек меня напарник Павла, сравнительно молодой крепкий мужчина со шрамом на щеке — Вежливость пока никто не отменял, особенно по отношению к тем, кто куда сильнее и старше тебя.

- Прошу прощения за грубое слово — поправился я — Но в целом-то все верно было сказано. Вы — власть, вы обязаны защищать граждан от насильственных действий и наказывать правонарушителей. Эту компанию в суд не потянешь и в тюрьму не посадишь, верно? А они при этом все равно крайне социально опасны. Сегодня я, завтра еще кто-то, возможно даже ребенок. Вывод? Нужны соответствующие меры социальной защиты. Кстати, если вы меня наконец отвяжете и дадите одно из ружей, я и сам могу их перебить, не вопрос. Следом дом подпалим, а потом мотнемся в город и последнего добьем.

- Какого последнего? — удивился Павел — Стая Дормидонта вроде вся тут.

- Я приношу свои извинения Хранителю кладов — повернулся ко мне старик — Я признаю то, что был неправ в своих поступках и мыслях, потому готов выплатить ему виру или же принять ту участь, что он мне приготовит. Но вина это только моя и больше ничья, стая в них неповинна, поскольку выполняла то, что я им велел. Эти слова слышит мать наша Луна, эти слова слышит отец наш Велес.

- О как — удивленно произнес напарник Павла, опуская ружье — Ну надо же.

- Отец! — зарычал Ратмир — Ты что творишь!

Я, если честно, не слишком понимал, почему все так реагируют на сказанное вожаком. Нет, то, что Дормидонт, похоже, кинулся в какую-то очень нетипичную крайность сообразил, но этого было мало. Мир Ночи сплетен из недоговоренностей, законов и правил, уходящих корнями где в прошлое, а где и в фольклор а также прочих хитросплетений, потому в данной ситуации мне показалось самым разумным промолчать. А то брякну сейчас что-то не то, и опять удача мне лишь хвостом вильнет на прощание.

- Этот человек оказался прав тогда, когда говорил о том, что все закончится куда быстрее, чем я думаю — тяжко промолвил вожак — Я знал, что мир изменился, и вы мне про это не раз намекали, но не думал, что настолько. Давно следовало покинуть эти края и уйти туда, где леса гуще и темнее, а я все ждал чего-то. Вот и дождался.

- Надо было просто сначала со мной поговорить — не удержался-таки я — А не бить по голове, везти в эту глушь, а после стращать всяко. Кстати! Павел, а можно меня все же развязать? Руки затекли, и комары зажрали.

Девушка, которая за все это время ни слова не сказала, закинула «бенелли» за спину, достала нож, лезвие которого серебристо сверкнуло в пламени костра и подошла ко мне.

Красивая девчонка, надо отметить — сама рыжая, глаза зеленые, кожа белая, нос в веснушках. Мне такие всегда нравились.

- Двоих оборотней уработать без привычки — это достойно — сообщила она мне, разрезая веревки — Но — глупо. Хорошо еще, что мы успели прибыть до того, как тебя препарировали. Хотя Пал Палыч сразу сказал, что надо спешить, мол, Валера парень резкий, чуть что не по его, он сразу заводится и начинает глупости творить. Все так и вышло.

- Спасибо — я уже в который раз за ночь размял запястья — Красавица, ты мне свободу вернула, за мной должок, получается, образовался. Выбирай любой ресторан, называй любое время — и дело в шляпе. Черная машина и роскошный букет прилагаются.