Владимир Колотенко: Хромосома Христа, или Эликсир Бессмертия. Книга первая

– Мне кажется, – сказал я, – что пришло время и нам позабавиться генами…

Фраза сорвалась с губ неожиданно и не произвела на них никакого впечатления. Они внимательно выслушали мой победоносный план по борьбе со старостью и целиком и полностью приняли его. Наконец я предъявил самый главный довод:

– Мы вскоре сможем продлить жизнь не только отдельных клеток, мышек или собак, но и самого человека…

– Вылитый Мендель, – сказал Шурик.

Любитель удовольствий и весельчак, он не упускал возможности над кем-либо подшутить, предоставляя себе полную свободу в выборе объекта насмешек.

По сути никто не возражал мне, и это было отрадно. Даже Ушков, всегдашний оппонент и противник любых новых начинаний, не произнес ни слова против. Инне тоже идея нравилась.

– Ух, ты! – воскликнула она, – все это здорово, здорово! Вы представляете, в какие кущи мы можем забраться?!

– Ты, значит, считаешь, что нам удастся запихнуть эти гены в клетки? – спросил Кирилл.

Мне уже можно было молчать, двигатель был запущен. Можно было точно сказать, что они ухватили главное. Я был благодарен и Инне, почувствовавшей запах победы и своевременно пришедшей мне на помощь. Вечером мы снова собрались в лаборатории, чтобы праздновать мой день рождения. Я пришел, как всегда, с опозданием.

– Поздравляю, – сказала мне Аня, как только я переступил порог, – вот…

Даже в этом полумраке я видел, как загорелись ее щеки, когда она вручила мне красную розу.

– Анечка, Аня… Спасибо, милая…

Это было все, что сказал я в ответ. Я, конечно, был тронут, тронут… Я поцеловал ее в жаркие щеки и вздохнул с облегчением, когда вошедший вслед за мной Баринов что-то выкрикнул, мол, смотрите, смотрите!.. Все вокруг сияло чистотой, пол был тщательно вымыт, на эмалированных лотках блестела лабораторная посуда, блестели влюбленные в меня глаза Ани… Так мне, во всяком случае, показалось: у меня закружилась голова, и я вынужден был сесть на табурет. Я даже причесался зачем-то и застегнул пуговицу на шведке. В те минуты я готов был бросить не один камень в того, кто сказал бы мне, что Аня вскоре покинет страну и станет известной парижской танцовщицей. Вот эта милая Аня?! Никогда!

– А Жора тебя поздравил? – спросила Ната.

Жора звонил из Москвы рано утром. Были и телеграммы, открытки, все помнили, – все, кто меня знал.

– Кто такой Жора? – тихо спросила Аня у Инны. Чтобы скрыть свою робость, она стала салфеткой вытирать до блеска вымытый мерный стакан.

– Жора – это Жора, – так же тихо ответила ей Инна, – это… наш общий друг. Он в Москве…

Я слышал этот разговор краем уха, и мне нечего было добавить: друг! Лучше не скажешь. А сегодня вряд ли кто станет отрицать его значение.

– Он и в самом деле великий человек? – спрашивает Лена.

– Хм!..

Лена редко спрашивает. Только в тех случаях, когда хочет удостовериться. Например, в величии Жоры. «Он и в самом деле великий человек?». Хм! А ведь она права – величие на дороге не валяется. Лена права. Жора – великий человек! Это не я сказал, мир твердит. И от этого уже не отмахнешься.

Разумеется, что прежде чем рассказать о своей идее, я долгое время вынашивал ее в себе, ставил мысленные эксперименты, искал пути практического воплощения будущих результатов и представлял себе, как отнесется к ним международное научное сообщество.

– Ты рассказывал, – говорит Лена.

– Да. Если идея сработает, думал я, о нас будут трубить на каждом шагу. Невероятно. Невероятно! Я думал только о блестящем будущем, совершенно выбросив из головы, что у каждой медали имеется обратная сторона. Как сейчас помню эту кошмарную ночь. Меня одолела бессонница, что само по себе было странным: в мои-то годы! Я сидел за рабочим столом и что-то записывал в научный журнал. Какие-то жалкие данные о новых путях и способах продления жизни подопытных животных. Казалось, что мы нашли эликсир молодости, какой-то состав из измельченных в порошок минералов, цветочной пыльцы с медом и коктейля из лекарственных трав – композицию БАВ, которая достоверно увеличивает продолжительность жизни белых мышек месяца на полтора. Статистика была безупречной. Потом мы повторили эксперимент несколько раз, и результат был налицо. Результат был надежным, и не вызывал никаких сомнений. Я понимал, что геронтология пополнится еще одним маленьким достижением и, возможно, какой-нибудь молодой гений положит добытый нами факт в корзину своих «за» при создании новой теории нестарения. Но от мышки до человека, как от Киева до Созвездия Псов. Экстраполировать на человека результаты, полученные на мышах, почти невозможно. Особенно в механизмах старения. О сколько мы загубили бедных животных! Это сейчас я совершенно точно уверен, что будь в те дни с нами Тина, мы бы… Да! Если бы она…