Александр Аннин: ЧАС МАТАДОРА

Лафа кончилась в 1991 году, а поводом для разгона НИИ послужил самый что ни есть тривиальный казус. Члены комиссии Минобороны, три генерала и два маршала, во время традиционной попойки выразили желание пригласить покладистых девушек. В институте к такому повороту были не готовы, и завхозу Рубену Ходжаняну пришлось в срочном порядке выписывать первых подвернувшихся провинциальных гейш из райцентра. А на следующий день, несмотря на все предупреждения, девчонки распустили языки, по городку поползли ненужные слухи…

Академик Ардашкин поручил Ходжаняну «закрыть» вопрос, и Рубен воспринял слова директора с предельной твердолобостью. Буквально через день в лесу были обнаружены трупы двух «юных натуралисток», принимавших участие в генеральской оргии. Началось следствие, история привлекла совершенно ненужное внимание к институту со стороны нового, перестроечного руководства партии и правительства. От Ардашкина быстренько отреклись все недавние покровители – министр обороны, председатель КГБ… В результате НИИ расформировали, правда, по причинам финансово-экономического свойства: неоправданные затраты, отсутствие конкретных результатов. Хорошо, что из-за боязни международной огласки тогда не посадили всю «головку» учреждения.

Осенью 1991 года стало известно, что академик Ардашкин застрелился. Это событие стало тяжким ударом для Альберта Жучинского. Ведь он и Ардашкин уже успели развернуть совместный бизнес, открыли в Москве один из первых игорных клубов с претенциозным названием «Монреаль». Был в клубе и тайный бордель, пользовавшийся бешеной популярностью у новоиспеченных политиков и финансовых заправил.

После внезапного ухода из жизни своего благодетеля Альберт Жучинский оказался полностью отрезанным от своей доли: ведь все финансовые потоки контролировал непосредственно Ардашкин, причем академик и Альберт Васильевич тщательно конспирировали свое участие в делах клуба. Вот и доконспирировались – денежки, вложенные Жучинским в клуб «Монреаль», были для него безвозвратно потеряны. А директор «Монреаля», толстяк Егоршин, привлеченный как подставное лицо, по иронии судьбы стал фактическим владельцем доходного клуба.

Альберт Васильевич разыскал старого друга Ходжаняна. «Железный армянин» помог ему снова встать на ноги, они наладили совместный бизнес. В конце 90-х Ходжанян и Жучинский возглавили политсовет новой радикальной партии «Сила Руси». Все шло к получению думских портфелей, но… Судьба нанесла свой очередной удар: непосредственно перед выборами вышли в свет мемуары бывшего следователя прокуратуры, который в 1991 году вел дело о кроваво-сексуальных преступлениях в секретном НИИ Минобороны. В книге были названы и фамилии Жучинского с Ходжаняном – как главных подозреваемых в расстреле девушек, развлекавших членов военной комиссии. Автора книги убрали на его даче, но было уже поздно. В результате убийственных разоблачений партия «Сила Руси» потерпела тяжкое поражение на выборах в Госдуму…

Ходжанян уехал в Ереван зализывать раны, а заодно попытался вступить в политические игры у себя на родине. После того, как его машину дважды обстреляли, Рубен Григорьевич почел за благо вернуться в первопрестольную.

Теперь уже Альберт Жучинский протянул руку помощи своему другу, взял его к себе младшим компаньоном. К тому времени Альберт Васильевич уже приобрел «Русалочку» и развернул здесь реконструкцию. Организаторский и исполнительский талант бывшего институтского завхоза Ходжаняна оказался как нельзя кстати.

И вот – их опять гонят с насиженного места! На этот раз – могущественный главный тренер футбольного клуба «Дружба», о связях которого с российской и международной мафией давно поговаривают в спортивных и околоспортивных кругах. О Боже, дай покой…

И Господь услышал воздыхания Альберта Васильевича Жучинского.

– Малыш, если хочешь, могу одолжить тебе удочки. Погнали, брат, на водохранилище.

Подполковник Максим Басов уже предвкушал предстоящую рыбалку.

Такое странное начало рабочего дня не слишком-то удивило Малыша – так в МУРе прозвали долговязого и русоголового оперативника Алексея Матушкина. За два с половиной года службы в отделе убийств он привык к тому, что от подполковника можно ожидать всяких неожиданностей. («Ожидать неожиданностей» – здорово сказано, отметил про себя Алексей).

Что же касается удочек, то они у Максима Юрьевича всегда были под рукой. А точнее – в объемистом шкафу в их общем кабинете на Петровке, 38. Здесь, в коричневом несгораемом сейфе двухметровой высоты, хранился набор постельных принадлежностей, несколько бильярдных киев, шахматы… и – добротная рыбацкая амуниция: подсачники, садки, спиннинги, болотные сапоги, комбинезон и прочее снаряжение.