Вячеслав Гражданин - Предназначение - освободить Константинополь

Раньше и сам Старик был хорошим воином, лихо рубил головы ляхам и бусурманам 1 1 Бусурман – иноверец, враждебно относящийся к православию, неверующий, нехристианин. . День каждый как последний проживал. Не спрашивал он молодой никого о цели своей жизни и его никто не спрашивал. Спросили б, сказал: «Цель одна – выжить». А сейчас не хотел кривить душой, изменил мнение. Сам и не поменялся вроде, ибо не станет яблоня грушей, чем не поливай. Мудрее стал. Понял, что смысл не просто выжить, еще и пользу людям нужно принести. Кому может просто выжить, как скоту. Так скот в стойле уставший и есть хочет, мысли о жизненных ценностях его не посещают.

Только себе не смог соврать старый казак, он знал, что нужно уходить. Ведь не будет житья здесь, то поляки с литовцами, то османы с татарами. Повезло еще, что не было его дома, когда напали бусурмане. Ездил за Иваном в Киев. Устроил его учиться там, через дружка своего старинного, и не в бурсу, не в семинарию, а к самому Могиле 2 2 Петр Симеонович Могила епископ Константинопольской православной церкви, Митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси, экзарх Константинопольского трона, представитель боярского рода, основатель Киево – Могилянской коллегии. в коллегию. Привез погостевать, да только нет уже села, спалили нехристи.

«Что за жизнь да такая, – думал он, – делят враги со всех сторон народ как добро, а старшина казацкая все за булаву воюет, грызется за власть да жизнь безбедную, продает по частям земли, кто Речи Посполитой, кто Османской империи, кто Русскому царству. Одно слово Руина. Много людей погибло. Народ не просто уничтожали, а каждая собака в душу хотела залезть. Кто в веру латинян – католиков перейдет, тот и паном может стать, а примешь веру бусурман, так и народ свой резать разрешат. К себе в слуги переманивали сначала, а кто не согласен тех уж…».

«Истосковался народ по справедливости. Только у казаков в низовом войске Запорожском и остался дух вольный. Отвезу парня в Киев, а сам до гетмана Сирка пойду, – решил Старик, – правильный это атаман».

Утром Иван с упрямым выражением лица продолжил свой разговор.

– Я многое знаю, о чем в старых книжках написано, да профессорами поведано, поверь мне, не смерти я ищу, а справедливости.

– Слыхал я эти рассказы. Казак запорожский, уж умнее любого профессора, а если кто не согласен, так я готов свое мнение саблей доказать. Учитель твой – царь молдавский 3 3 Отец Петра Могилы был господарем Молдавии , трон отца не отвоевал и в Киев сбежал. Может и гарна людына была, но, что значат тысячи его умных слов против крепкой руки.

– Не тревожь память ректора нашего. Еще долго, свет знаний Академии Киевской, сиять людям будет.

– Свет знаний, – передразнил казак парня. – Про князя Олега ты говорил, мол, великий воин, Царьград взял. А рассказали тебе учителя какие мы с Сагайдачным и братьями города брали? Про бои в Варне, Синопе, Константинополе, Кафе, Очакове, Ярославле или Трапезунде слыхал? 4 4 Варна, Синоп, Константинополь, Каффа, Очаков, Ярославль, Трапезунд – города, расположенные на территориях таких современных государств как Болгария, Турция, Украина, Россия

Удивился Иван, представив расстояния, пройденные войском казацким, но виду не подал.

– Или знаешь ты, как мы с королями христианскими договорились Царьград освободить?

– Неужто мало нечисти по нашей земле ходит, что гетман Сагайдачный в чужой стороне повоевать захотел?

– Глуп ты, прости Господи, хоть и в академии учишься. Думаешь, что умнее гетмана моего старого. Да его сам Кирилл Лукарис 5 5 Кирилл Лукарис – Патриарх Александрийский и Константинопольский. Обвинен в пособничестве освобождению Константинополя и убит по приказу султана в 1638 году. в Острожской школе учил.

– Неужто сам патриарх Константинопольский гетмана Сагайдачного обучал? – снова удивился Иван.

– Учил, учил. И рассказал, что пока не освободим мы Константинополь, не будет православным покоя на Руси. Мы с атаманом заезжали в гости к патриарху, да силенок не хватило, – засмеялся казак, вспомнив свои морские походы.

– Так, что мало знаешь еще. Езжай, учись, ума набирайся! Как выучишься – жду, – отмахнулся от парня Старик.

И потеряла бы история казака, а получила чиновника, жизнь свою сытно прожившего. Думалось вроде так, но не судилось. Ненависть осталась у парня в душе. Как чистая энергия пришла она с пепелища села, в Иване поселилась, а выход искала. Ненависть крепко сжимала его и еще бессилие. Но клокочущая в груди ненависть росла быстрее. Росла днем, росла ночью, поднялась и заполонила собой каждую клеточку молодого тела, каждую каплю его крови. Да так въелась, что как потомки затем не разбавляли кровь предка, а боль Ивана чувствовали.