Инесса Заворотняя: Ничего личного

– Ты быстрее всех думаешь, – спокойно ответил начальник.

– В каком месте? – фыркнула я.

– Лейтенант! – прикрикнул на меня этот рыжий, я его проигнорировала, а мозги услужливо напомнили о Натане и Подземелье.

– В Подземелье никого не было? – обреченно спросила я. Ну все верно, проверить быстроту реакций можно только на заданиях, а в последнее время именно этот случай больше всего и напоминал задание.

– Я же говорил, что быстро думаешь! – усмехнулся начальник.

– Ну-ну, – буркнула я. Знали бы вы что вся моя быстрота заключается в том, что я сначала делаю, а потом думаю, если вообще думаю…

– Лейтенант, как вы разговариваете со старшим по званию! – прямо на ухо крикнули мне.

– Че орать-то? – не выдержала я. Рыжий удивленно приподнял брови.

– Не груби напарнику! – плохо скрывая злорадство, сказал Верблюдов.

– Чево?! Напарник?!!! Твою тень… – я чуть ли не завыла от негодования. Мало того, что в группу отправили, так еще и напарника дали! Тетя меня убьет! Тетя единственный близкий мне человек. Она воспитала меня, мы с ней единственные кто выжил после кораблекрушения. К счастью, она уехала в командировку, а вот когда приедет мне будет очень весело! – Но почему?!!! Я же не лучше всех прошла это чертово задание! – чуть ли не взвыла я. Моего рыжего напарника кажется смыло звуковой волной…

– Хуже всех, – уже откровенно потешался начальник.

– Ну!

– Не «нукай» не запрягала! – прикрикнул Верблюдов. Я заткнулась. – Именно поэтому тебя и назначили. Будет вам обоим урок! – сказал начальник и вышел.

Урок обоим? Так-с, кто у нас там опальный военный? Артем Викентьев, но тот брюнет не подходит… А кто у нас там рыжий был? Михаил Андреевич Торин, майор. Служил в активной армии, участвовал в военных действиях. Уволен из армии по ранению. В военных операциях участвовал под позывным Тор. Перед глазами стояла фотография из личного дела. Я посмотрела на своего напарника. Он. Приехали. Значит, это не мне, а ему наказание. Насколько я поняла, начальство Верблюдова его не очень любит.

– Кошмар, – сказала я вслух.

Все бы ничего, но ко всем предыдущим «радостям» меня забыли снять с дежурства. Так что на свой первый официальный рабочий день я пришла после ночного дежурства. Вернее просто поднялась на этаж выше. То есть после своего назначения я дома еще не была. А чтобы вы больше понимали суть моего состояния, расскажу вам один секрет. Я – аналитик, в идеале это бесспорный плюс в виде феноменальной памяти, наблюдательности, умении воспринимать информацию из нескольких источников, а главное анализировать и осознавать одновременно. Но есть один маленький такой, но существенный недостаток – таким как я нужно спать не меньше 10 часов в день и это не прихоть. Помните, я говорила, что трое из моего, так сказать, призыва в психушке? Так вот это как раз из-за того, что они систематически не досыпали, а при активной работе мозга это чревато последствиями. Мозги просто закипают, в буквальном смысле. В общем, при недосыпе головная боль уже мелочи жизни, а галлюцинации и головокружения так вообще родные. К тому же кровь может пойти… У меня уже раз такое было. Так вот все те плюсы, как я говорила у аналитиков должны быть в идеале, но нет в мире совершенства. С памятью у меня бывают проблемы в смысле проблемы с феноменальностью. Наблюдательность работает через раз на пятый, анализ и осознание происходит с некоторым торможением. В общем, кроме умения воспринимать информацию из нескольких источников одновременно, я вполне обычный человек. Были подняты все связи, чтобы удалить из моей биографии, что я аналитик – незаменимый, но быстро-портящийся, элемент работы следствия. Поэтому тетя и была против моей такой работы. Когда узнала, что это дядя Слава меня надоумил чуть не прибила его! Они оба археологи и после этого случая рассорились и довольно долго не разговаривали. Потом, правда помирились. Мне его порой так не хватает, да и тете тоже, хоть она это скрывает. Дядя Слава погиб на раскопках три года назад. От меня требовалось только одно – сидеть в своем отделе и не привлекать внимания, а я и тут не справилась.

Так ладно бы дежурство нормальное было! Так нет же! У нас сломался самописец, так что все приходилось писать от руки. Если обычно мне удавалось поспать не дежурстве, то в этот раз я, как и положено, не сомкнула глаз. На общее собрание аналитиков следственных отделов я поднималась в «отличном» состоянии: в голове туман, в ушах звенит, перед глазами все плывет, физически ощущая что мозги закипают.