Андрей Ильин - Бухгалтер 2, или Всё наперекосяк

Как-то Василий был в гостях у родителей Алики. Отец говорил по телефону на балконе, кого-то распекал. Мать с дочерью на кухне. Василий сидел в кресле и, скучая, щелкал кнопками пульта телевизора. Полутораметровая плазменная панель светится всеми цветами, послушно меняя картинку. Одна программа тускло загорелась древним черно-белым экраном. Кадры старой военной кинохроники комментировал строгий голос диктора за кадром. Танки, самолеты, взрывы. Василий видел такое много раз и хотел переключить, когда огромный экран показал переправу. Глубокая осень, снег, ветер… В черной, ледяной воде по грудь стоят солдаты, держат на плечах деревянные мостки. Пехота торопливо перебегает на другой берег. У солдат в ледяной воде спокойные лица, будто заняты самой обычной, повседневной работой.

А ведь они совершают подвиг!!!

Солдаты отрешенно-равнодушно смотрят на темную гладь холодной воды. Сто грамм накатить, покурить и можно дальше стоять, вот о чем думают солдаты, а не о подвиге! Плевать им на подвиг!! Побыстрее бы батальон прошел, потом к костру и снова в воду, еще пехота подошла… Василий судорожно вдавил кнопку паузы, замер, напряженно всматриваясь в удивительную картину. Он чувствовал и страшный давящий холод, и желание закурить, и досаду на начальство, не позаботившееся о бревнах на сваи… и зависть! Он остро завидовал простому солдату, стоящему по грудь в ледяной воде! Нужно огромное мужество и презрение к смерти, что бы направить горящий самолет на колонну врага, закрыть грудью амбразуру пулемета, спокойно идти на казнь и не выдать под пытками товарищей. Не все способны. И всякий назовет это подвигом, о таких людях пишут, говорят, слагают песни. Но кем надо быть, что бы вот так, равнодушно, не думая о награде, держать мостки с пехотой, будто Атлант край неба, стоя по грудь в холодной воде! «А я уже оскотинился, – горько и зло подумал Василий. – В тепло захотел, чтоб кусок побольше, а жопа поширше. Проживу, как скот и скотом помру. Ведь не для того же рожден человек, что бы есть да развлекаться, он же что-то совершить должен! А каково будет друзьям в глаза смотреть, когда на суд Божий приду? Эх»!

С того дня Василий под разными предлогами уклонялся от визитов в дом родителей Алики. Девушка недоумевала, сердилась, наконец прямо спросила, в чем дело? Василий мялся, не зная, как объяснить то, что и самому не совсем понятно. Вот чувствует, как надо правильно, а объяснить не может. Потому что такие слова, как честь, Родина, долг, верность и правда вызывают только смех и иронию. Ну как тут объяснишь?

– У меня много работы, – промямлил Василий. – Торговать водкой или сторожить банк я не хочу. И не умею. Мы с тобой все-таки разные. Ты образованная, из богатой семьи. Привыкла к городу, удобствам, к деньгам. А я другой… ну, другая у меня жизнь. Могут вообще из Москвы перевести в глушь…

– Все такие вопросы легко решить, – ответила Алика, – ты чего-то не договариваешь.

– Да нет, я ничего не скрываю, – торопливо заговорил Василий. – Но не могу я так, каждый день в стойло к корыту!…Служить мне надо!

– Так служи, – тихо ответила девушка, – все служат. И не обязательно в глуши. И в Москве офицеры нужны. Не хочешь бросать службу, не бросай. Я не понимаю тебя!

Тягостный разговор кончился тем, что Алика ушла, едва сдерживая слезы. По-женски решила, что Василий ее не любит, но, как и всякий трусливый мужик, не решается об этом сказать. Барабанщиков потом тысячу раз назвал себя дебилом и проклял тот день. Ну дурак, псих, увидел, как кто-то стоит в воде и держит доски. Ну и пусть стоит! Может, он больше ни на что не способен, идиот ты несчастный! Жизнь-то, она вот, реальна, рядом. Упустишь мгновение и будет другой! Ну спустись ты на землю с облаков мечтаний, придурок, ведь ничего потом не исправишь! Алика словно растворилась в воздухе: телефоны молчали, дома никого нет. Невозможно найти человека. Много позже Василий узнал, что Алика срочно поменяла номера телефонов и строго-настрого велела родителям не открывать дверь. Уязвленная гордость женщины способна на все. Впрочем, подобные мелочи не смутили бы Василия, отыскать человека в Москве пустяк, но… Алика вышла замуж уже через неделю. Воздыхателей вокруг нее всегда хватало, только мигнуть. Один оказался рядом в нужный момент… Тут уж Василий опустил руки. Вдобавок, обозлился, решил не терять лицо – он тоже не последний! Так все и закончилось. Сердце долго болело, рвалось и Василий знал, что так будет еще долго. Но что-то в душе перегорело и прежнее ушло. Уже подкрадывалось равнодушие, медленно, маленькими шажками. «Время лечит, – грустно думал Василий, – только почему так долго?»