Андрей Ильин - Бухгалтер 3, или Не бейте незнакомца

– Осмотрелся? – спросил он. Не дожидаясь ответа, мотнул бритой башкой на двери в дом.

Делая маленькие шажочки, чтобы не упасть, Василий неуклюже поднимается по ступенькам. Дверь распахивает второй мент. Минуют холл, входят в просторный зал. С высокого потолка свисает позолоченная – или золотая? – люстра, украшенная водопадом хрустальных осколков. Мраморный пол и стены поблескивают золотыми вкраплениями, по углам развесили широкие лопухи пальмы. В центре кресло в шелковой обивке, рядом журнальный столик. Конвоир жадным взглядом смотрит на открытую бутылку дорогого коньяка. В дальнем конце зала корячится на кривых ножках стол. На полированной поверхности в беспорядке расположились бутылки с яркими наклейками, фужеры, стаканы и тарелки. Рядом арка в стене, выход на кухню. Появляется очень красивая женщина, грива золотых волос струится до пояса, на кукольном личике недовольство, розовые губки надуты. На красавице никакой одежды, если не считать накинутого на плечи полицейского кителя с майорскими погонами. Женщина останавливается, полы кителя распахиваются. Хорошо видны круглые груди, коричневые соски. Выпуклый животик оканчивается темным треугольником курчавых волос. Золотоголовая красавица удивленно смотрит на Василия, пожимает плечами. В глазах усталость и скука. Чувствуется, что майор полиции так насовокуплялась, что ей уже все равно – кто смотрит, куда смотрит. Барабанщиков оборачивается к сопровождающим, спокойно спрашивает:

– Для этой, что ли, меня привезли сюда? Могли бы и сами оприходовать.

Конвоиры дисциплинированно молчат. Женщина слегка наклоняет голову, словно плохо слышит, глаза удивленно расширяются, розовые губки размыкаются:

– Ты что-то сказало, шестерка? – слышится приятный женский голос с хрипотцой.

– Я говорю, – повысил голос Василий, будто разговаривает со слабослышащей, – ты вторую звезду на погоны отрабатываешь, или за эту еще не рассчиталась?

Равнодушие тотчас исчезает с лица золотоволосой красавицы, в изящных пальчиках появляется маленький кухонный нож, голос срывается на визг:

– Козел! Отрежу яйца под корень, если не заткнешься!

Взбешенная блондинка бросается на Василия, но ее останавливает конвоир:

– Успокойтесь, Лилия Васильевна. Этого парня заказал хозяин. Он и решать будет, резать или нет. А ты заткни пасть, понял? – сказал он Василию. Второй конвоир с усмешкой добавил:

– И проживешь дольше. На пять минут!

Блондина в майорском кителе плюхается на диван, груди трясутся, как козье вымя, голые ноги некрасиво растопыриваются. Где-то наверху хлопает дверь, слышны шлепающие шаги. Василий поднимает взгляд. На лестнице появляются ноги в дорогих шелковых тапочках, расшитых желтыми драконами, потом полы красного, словно парадная мантия католического кардинала, халата. По ступеням спускается дородный мужчина. Холеное лицо спокойно, властный взгляд скользит по блондинке, пробегает по конвоирам и останавливается на Барабанщикове. Мужчина с грацией русского барина опускается в кресло. На ухоженных пальцах сверкают крупные, как сытые клопы, рубины в золотой оправе. На запястье левой руки стреляет бриллиантовыми искрами дорогой хронометр. «Часики „Патек Филипп“, – невольно отметил Василий. – Как у Бибикова». Хозяин дома шевелит пальцами. Конвоир подходит, протягивает удостоверение Барабанщикова. Обладатель кумачового халата и драконьих тапочек внимательно читает. Густые «брежневские» брови поднимаются, во взгляде появляется интерес.

– Подпись начальника генерального штаба… Хорош ты гусь, Василий Иванович Барабанщиков! И чем же ты занимаешься в штабе? Колись, майор, твою тайну все равно никто не узнает, – по-барски усмехнулся хозяин дома.

Василий молчит. Взгляд офицера генштаба холоден и спокоен, словно это он допрашивает, а не его.

– Отвечай на вопрос! – звучит шипящий голос конвоира над ухом, в бок тычется большой палец.

– Отвали, сучара ментовская! – сквозь зубы цедит Барабанщиков.

Конвоир отшатывается, лицо страшно бледнеет. Усилием воли сдерживается, вопросительно смотрит на сидящего в кресле.

– Коля, ступай в комнату охраны, а ты готовь машину. Скоро повезешь, – говорит хозяин дома, кивая на Василия.

Конвоиры уходят. Мужчина кладет удостоверение на журнальный столик, молча смотрит в глаза Барабанщикову.

– Ты знаешь, кто я? – спрашивает он.

Василий пожимает плечами.

– Я генерал-полковник милиции, заместитель министра внутренних дел, Бурмака Андрей Николаевич. А ты – мелкая гнида, что путаешься у меня под ногами. Тот парень, которому ты выломал челюсть и выбил передние зубы, мой друг и боевой товарищ. Старушку пожалел? А на то, что у боевого офицера до сих пор нет приличной квартиры, тебе наплевать? Полковник третью неделю в госпитале лежит, ходить не может из-за тебя! Мы с ним всю Чечню прошли, ни одной царапины. И ты поднял руку на него? Да я…