Олег Ковалёв: Король рая. Путь короля. Душа сущности

Часто, сквозь сон, чувствовал Его ласкающую руку и любящий взгляд. Связь у них была странная. Редко разговаривали друг с другом. Однажды Родитель сказал ему, что Дяч – избранный. А когда Дяч стал горячо и неистово возражать, что, мол, такого не бывает, тогда почему он тут, внизу, – в ответ заметил лишь слабую и очень печальную улыбку. И чувствовал ещё Дяч, что всё происходящее с ним не по его воле совершается. Это чувство было у него где-то там, внутри, с ним он жил всегда. «Чтобы понять окончание, надо обратиться к началу – вспомнилось ему – значит, нужно взять первую книгу рун и прочитать там о причине отсутствия тысячной, взглянуть между строк, естественно. Сейчас это должно мне открыться наверняка. Именно сейчас, когда я живу во времена последих книг, мне откроется тайна первой, как последней». Неверным движением потянулся к первым рунам. Раскрыл. Побежали первые строчки.

Почему-то поймал себя на ощущении, что читает её в первый раз. Хотя, знал там всё наизусть. «Странно, как многое из того, что знаем, мы не понимаем – пошли его первые мысли – нет, не так. Каждое время даёт взгляд на одну и ту же информацию под разным углом зрения. А сейчас мне осветилась другая грань этих строк. Получается, что даже тексты книг многогранны. И каждая грань освящается другим временем. Интересно, а знает ли сам автор об этом, когда пишет тексты? – Не должен. Должно быть так: тот, кто умеет писать – не знает, о чём и что пишет. А тот, кто знает, что писать – писать не умеет». И тут, поймал себя на мысли, что с ним происходит нечто необычное. Ведь он читает те же строчки, которые читал уже миллионы раз, а видит сейчас совершенно иную картину. Пальцы вдруг стали судорожно сжиматься, до боли, до бесконечности, словно пытаясь раствориться в этой боли-пространстве, а, затем, как-то внезапно обмякли, тоже пытаясь исчезнуть, но уже в безвестности.

«Нет ни солнца, света нет в помине, нет молитв возлюбленной души – бормотали беззвучно губы Дрона. Не заметил, как к нему приблизилась Олия, и даже когда её образ отразился в его глазах. Кокетливо поправила свою причёску в его глазах, словно зеркале, но, шутка не удалась. Дрон Олию не видел. Она это поняла и пристроилась рядом. Так молчали неопределённо долго. И, Дрон заговорил: «вот, скажи мне. Стихи нас привлекают своими рифмами. Это крылья, позволяющие им просто летать. А что позволяет рифмам взлетать и кружить там, очень высоко в небесах? А ещё, знаешь, в прозе тоже есть рифма и тоже есть свои крылья. Но, крылья эти необычные. Когда человек сталкивается с парадоксами, душа его начинает трепетать и взлетает очень высоко, выше, чем от рифм.

Повернулся к Олии и по его взгляду поняла, что вернулся. «Нам почему-то всегда кажется, что в книгах написано больше, чем в стихах – продолжал он – потому что книги громоздкие, а стихотворение, часто, не больше одной страницы. Но, книга вовсе не несёт в себе большей информации, чем стихотворение, это всего лишь мысли. В стихах много образов. Один образ – уже целый мир. И часто этот мир по описанию больше даже тысячи страниц книги. Я читаю строчки стихов, и чем больше пытаюсь понять их, тем в большую пропасть падаю».

«Ты прав, Дронушка – Олия поправила платье и обхватила руками колени. Её взгляд устремился куда-то вдаль – книги передают мысли, а стихи – образы. А в книгах рифмами служат парадоксы. Именно на них душа взлетает глубоко ввысь. Люди об этом не знают, но встреча с парадоксальными утверждениями поднимает читателя вверх. А стихи, хорошие стихи, они все на парадоксальных мыслях, кишат ими. Поэтому, стихи так насыщены информацией. А ты пробовал слышать содержание песен? Обратил внимание, что в каждой песне – своя история? Юджин их часто слушает. Ему интересно понимать историю каждой песни, почему автор написал это, что произошло у него с любимой?». Дрон взглянул на Олию. Ему стало больно. Едва отвернув взгляд, проговорил: «в этих песнях одна тоска по потерянному прошлому и несчастному настоящему. Ты встречаешь женщину, начинаешь писать рифмы, которые чувствуют, что ничего не получится. Потом она, конечно, уходит. И теперь ты пишешь рифмы, провожая её навсегда из своего сердца. Потом ты пишешь от одиночества, а потом встреча, но уже с другой, повторяется. И так у всех. Но, рифмы свои, люди пишут по своему сердцу и далеко не всегда это отображается на бумаге. Вечная боль души. Как в Аду». Олия вздрогнула и растерянно посмотрела на Дрона: «но, ты встретишь свою половинку, обязательно». Дрон покачал головой: «не верю».