Марина Денисова: Невероятная Соня. Часть I. Парижский призрак

– Вот держите, угощайтесь, – Соня достала из ящика стола и протянула раскрытую коробку конфет Lindt. – Поставщик с наступающим поздравил, – уточнила она, лишая бухгалтершу возможности задать вопрос.

– Ах, – вздохнула бухгалтерша, качая свежевыкрашенной перегидрольно-белой головой, – вместо конфет они бы лучше документы вовремя в нормальном виде предоставляли.

– Что опять? – изображая сочувствие, поинтересовалась Соня.

– Ну, ты же знаешь, как всегда! – Светлана Владимировна жевала уже вторую конфету. – Привезли с грузом на объект, Сашкины паразиты грязными лапами схватили, ничего не посмотрели, а там ни номера платёжки, ни адреса нормального.

Соня подавила смешок, было бы забавно, если бы посреди стройки, перекрикивая шум тракторов, пусть не рабочие, пусть прорабы, орали бы в ухо экспедитору, что документы оформлены не в соответствии с требованиями Минфина.

– Ну, что вы расстраиваетесь? Поменяем. Я Свете поручу, – без лишних эмоций успокоила её Соня.

Светлана Владимировна театрально закатила свои большие серо-голубые глаза к потолку: – Столько ненужных телодвижений! За что им деньги платим?

– Пора идти, – Соня сменила тему.

– И что там делать? Особенно нам с тобой? Абсолютно производственные вопросы. По-моему, – она понизила голос, – Серёже просто нравится сам процесс – сидеть во главе стола.

Соня пропустила последнее замечание мимо ушей. Во-первых, ей, в отличие от бухгалтерши, совещания были нужны, чтобы владеть ситуацией. Это у этой дебет/кредит и «по фиг дым», как выражался технический директор Саша Чуров, а Соне важно быть в центре событий. Во-вторых, обсуждать с кем-то Сергея, даже в достаточно безобидной форме – нет уж, дудки! Она прекрасно представляла с какими «душевными» и «надёжными» людьми имеет дело.

Сергей был хорош. Тёмно-синие классические брюки, светло-серая рубашка. Он слегка развалился в шикарном тёмно-коричневом кожаном кресле, с подлокотниками из полированного дерева. Это кресло для него выбирала Соня, так же, как и длинный стол, на котором величественно громоздился огромный монитор мощнейшего компьютера, напичканного инженерными программами. Тонкие, непрозрачные тёмно-шоколадные шторы, гармонировали с таким же шоколадным кафельным полом, придавая насыщенность кабинету со стенами спокойного бежевого цвета. Два года назад Сергей удачно сделал лазерную коррекцию зрения, благодаря которой избавился от необходимости носить очки. Его серо-зелёные глаза оказались гораздо больше, чем виделось ранее, а успехи в бизнесе и сытая жизнь добавили в них самодовольный и очень притягательный для женщин блеск.

Соня и главбухша оказались последними, все были в сборе и сидели на стильных чёрных стульчиках с хромированными ножками вдоль стола для переговоров на семь посадочных мест.

Кабинет выглядел очень солидно, и Сергею нравилось проводить в нём совещания по поводу и без. Видимо, ещё продолжало играть детство в известном месте.

Соня, как всегда села первая справа от Сергея, рядом уселась главбухша.

Слева от Сергея, напротив Сони, сидел директор по строительству Анатолий Юрьевич Видов. Бледный, почти лысый, с длинным носом. Рядом сидел Юрий Сергеевич Кипятков – начальник отдела снабжения, такой же бледный и лысый с ещё более длинным носом и глуповатой улыбкой. Они были до жути похожи, только директор по строительству был маленький и кругленький, а начальник отдела снабжения длинный и худой. У обоих были линялые, быстро бегающие голубые глазки, потные ручки. Они невольно отражались в стекле большого шкафа, стоящего за Соней и Светланой Владимировной, и не прекращали пялиться на своё отражение. «Два му…а» – так называла их Соня, как правило, за спиной, хотя при необходимости могла употребить выражение покрепче и прямо в лицо. «Тупая пропорция» – так называла их главбухша, видимо имея в виду схожесть отчества одного с именем другого.

Наискосок от Сони, рядом с Юрием Сергеевичем сидел технический директор Александр Николаевич Чуров. Он был как всегда сонный, с давно нестриженной всклокоченной головой, и, сморщив широкий нос и пухлые губы, всем своим видом выражал презрение к данному совещанию. Света и Светлана Владимировна называли его «мутная личность», видимо из-за того, что трудно было понять, что он думает на самом деле. Выражение его лица никогда не совпадало с его словами. Он легко давал обещания, но, как уже успела заметить Соня, выполнял их только в том случае, когда сам считал это необходимым. Если Соня, несмотря на все сложности со Светой, Видовым и Кипятковым всё равно старалась быть в коллективе, участвуя в совместных празднованиях чьих-либо дней рождения, каких-либо чаепитиях, то Александр всегда был от коллектива отдельно, чем, безусловно, всех, кроме Сони, раздражал. Откровенно говоря, она бы, и сама была рада не участвовать в этих, как она считала «праздниках лицемерия», но, во-первых, боялась хоть что-то упустить из виду, во-вторых, не хотела давать лишнюю возможность кому-нибудь из её «доброжелателей» напеть что-нибудь про неё Серёге. Но ещё больше Александр всех раздражал тем, что у него всегда были деньги. Если все, кроме той же Сони и Светланы Владимировны, ещё за неделю до зарплаты начинали ныть о том, что неплохо бы деньги получить пораньше, (даже Видов, у которого заработок был больше всех в фирме), то Александр про деньги никогда не спрашивал. И, хотя и ходил в одних и тех же джинсах по году с лишним, машина у него была круче не только, чем у Видова, но и круче чем у Серёги. Видов ездил на Nissan Qashqai, Сергей на Mercedes Е – класса, а Александр на Toyota Land Cruiser – огромном джипе, – и менял его каждые три года. На руке у него поблёскивали дорогие золотые часы, на поясе он носил телефон Nokia в стальном корпусе, стоимостью порядка семидесяти тысяч, да и в кошельке всегда были немалые суммы. Витали слухи, что у Александра жена какая-то бизнесвумен и тёща чуть ли не в городской администрации, но достоверного подтверждения этому не было и все говорили о том, что он, скорее всего, просто обворовывает объекты. Соня чисто из женского любопытства пыталась проверить эти домыслы, но все материалы закупались согласно спецификации и излишков не наблюдалось, и кто бы ни пытался уличить в чём-либо Сашу, ни у кого, никогда, ничего не выходило. Ещё, пожалуй, Саша раздражал тем, что он не был любителем зависать в офисе, он постоянно мотался по объектам, а если и находился в офисе, то его проще было найти у инженеров или прорабов, чем в собственном кабинете. Да и кабинет – это громко сказано. Комнатушка метров десять. Если он находился в нём, то к вечеру весь стол покрывался слоем пепла и пятнами от кофе. Кофе он пил больше всех в офисе и всегда большими кружками, что немного коробило Соню. Сначала он находился в одном кабинете с «тупой пропорцией», они сидели в двадцатиметровой комнате, стены которой, по инициативе Видова, были покрашены в серо-зелёный цвет.