Александр Мишкин - Anamnesis. Том 1

Лёшка вновь вынырнул. В этот раз он ничего не сказал, видимо, совсем обессилел. Только глотал желанный воздух несколько мгновений, потом тоскливо взглянул на Настю и тихо ушёл под воду. Тёмные волны сыто чавкнули над его макушкой.

Настя, не раздумывая больше, нырнула вслед. Под водой открыла глаза, но разницы не ощутила: тьма стояла кромешная. Руками пошарила перед собой. Пальцы наткнулись на холодное Лёшкино тело, вяло шевелящееся и медленно погружающееся в глубину. Настя быстро перебирала руками по его ногам, пытаясь нащупать сведённую мышцу… ага, вот она! Твёрдый комок под кожей правой икры. Девушка нырнула глубже, примерилась… и изо всех сил впилась зубами в Лёшкину ногу. Во рту появился противный привкус крови, но Настя не останавливалась. Она разжала зубы и вновь укусила подлую сведённую мышцу. Потом ещё раз. И ещё.

Девушка атаковала отказавшую ногу до тех пор, пока не застучало в висках от недостатка воздуха. Но и тогда, превозмогая нарастающее коварное желание сделать полной грудью вдох прямо здесь, под водой, Настя из последних сил вонзила зубы в ненавистный комок. И он исчез.

Настя схватила безвольного Лёшку за волосы и вместе с ним вынырнула. Сделав пару вдохов, она принялась свободной рукой хлестать парня по щекам:

– Дыши! Дыши! Ну, дыши же, Лёшка!

Он сделал вдох. Потом ещё один. И вдруг задышал: жадно, часто, хватая воздух так, словно боялся, что отнимут.

– Плыть можешь? – спросила его Настя.

– М-могу. Ты молодец. С-спасибо! – и неуверенно поплыл к берегу.

Отдышавшись, Настя двинулась за ним. Сзади раздался далёкий крик. Девушка прислушалась: крик повторился и сразу же оборвался. Сколько Настя ни вслушивалась в вернувшуюся тишину, никаких звуков, кроме всплесков воды от рук плывущего впереди Лёшки, слышно не было. Но в последнем прозвучавшем крике было столько смертельного отчаяния, что можно было не сомневаться: Михаилу тоже приходится несладко. А в том, что кричал именно он, Настя была уверена.

Впереди остановился Лёшка:

– Слышала?

– Слышала. Не останавливайся, плыви.

– Это Мишка. Надо бы помочь ему…

– Плыви. Мы ничем ему не поможем. Если сможет, выплывет. А вот мы, если туда сейчас повернём, точно на дно пойдём… как два утюга.

Лёшка повисел на месте ещё пару секунд, поразмыслил и быстро поплыл. К берегу. Настя – за ним. Остаток пути они проделали без приключений, если не считать стремительно холодеющей воды. У самого берега пловцы с изумлением обнаружили тонкую корку льда, покрывающую мелководье. Нещадно её ломая, молодые люди вышли на берег и без сил упали на тёплый, не успевший остыть, песок.

Первой отдышалась Настя. С трудом она встала, едва держась на подгибающихся коленях. Оглянулась. От воды ощутимо веяло холодом. Вспоротый их телами прибрежный лёд на глазах затягивал свежие раны: вода стремительно покрывалась прозрачной коркой. Под голубым светом полной луны происходящее выглядело совсем уж фантастично.

Настю затрясло: то ли от холода, то ли от испуга, вернее – от всего вместе. Она попыталась высмотреть в мерцающей ряби озера Михаила, но тщетно. Мелкие волны, бросающие тусклые отблески, мешали разглядеть что-либо среди них.

– Миша! – Настя кричала так, как никогда в жизни, – Миша, ты где?! Ми-ша!

Из леса её злорадно передразнило эхо. Настя металась с криками по остывающему песку, близкая к истерике. Её бил крупный озноб, кожа покрылась противными пупырышками, кровоточили множественные порезы от острых ледяных кромок, но она не замечала ничего, всматриваясь в пустынную даль озера и крича, крича…

Сзади её охватили холодные руки. Алексей с трудом поймал беснующуюся подругу и теперь, прижимая содрогающееся тело к себе, пытался её успокоить:

– Настюша, тихо, тихо… всё хорошо, всё закончилось! Не кричи так…

– Что закончилось?! – сквозь слёзы выкрикнула Настя, – Мишка закончился! Он утонул, понимаешь ты, у-то-нул! Только что был живой, а теперь – всё, нет его больше! Нет! Нет! – Она била кулачками по Лёшкиной груди и извивалась, пытаясь вырваться.

– Да выплыл он, выплыл… наверное! Он плавает здорово, не чета нам. Просто где-нибудь в другом месте вылез… – неуверенно возразил Алексей.

– Вылез, как же! Ты же слышал крики? Кто это, по-твоему, был, если Мишка вылез? – Настя перестала вырываться и, обессилев, повисла на его шее.

– Давай возьмём факел и обыщем берег. Может, всё-таки, он выплыл.

– Давай! – всхлипнула девушка.

Они в обнимку подошли к факелу. Лёшка одной рукой вытащил его из песка, другой по-прежнему прижимая к себе дрожащую Настю. Стуча зубами, она жалобно спросила: