Алексей Кангин: Совет Европы

– Ай, чего с вами разговаривать вообще, – Виктор махнул рукой. Максим наблюдал за этой быстротечной полемикой молча. Ничего не изменилось с тех пор, как они были в Антарктике. Словно и не расставались они почти на целый год. Хотя на самом-то деле каждый из них вернулся к своей обычной жизни, полной и прорывов, и разочарований, но сейчас всё это уже было не важно. Сейчас они вновь были командой, командой, которой в скором времени предстоит представлять всю человеческую цивилизацию на окраине Солнечной системы.

Через некоторое время за кафедру вышел руководитель Центра и принялся зачитывать свою торжественную речь. Максим обернулся по сторонам, желая увидеть иностранных членов экспедиции, но их не было поблизости.

– Человечество давно мечтало о звёздах, – говорил руководитель. – Каждую ночь глядя в небо, люди размышляли о тех временах, когда мы сможем отправиться туда. Но звёзды и планеты, столь хорошо видимые с Земли, тысячелетиями оставались для нас недоступными. Но мечта не покидала нас. И вот, двенадцатого апреля тысяча девятьсот шестьдесят первого года, наша страна, Советский Союз, совершила небывалый прорыв: первый в истории человек оказался за пределами Земли. Звёзды стали гораздо ближе. Но мечта всё ещё не достигнута. Для того чтобы по-настоящему отправиться к другим звёздам, нам надо хорошо освоиться в пределах нашей Солнечной системы. Долгое время мы изучали её лишь автоматическими аппаратами, собирая важную информацию об условиях на других небесных телах. И вот настали те времена, когда мы уже были готовы отправить туда, на другие планеты, на их спутники, постоянные экспедиции. Космос для человека, провозгласила партия. Нет никакого смысла в том, чтобы смотреть на богатства космоса исключительно через видеоэкраны. Всё это мы должны видеть собственными глазами. И сейчас мы имеем постоянные поселения на Луне и на Марсе, действующие исследовательские базы на Венере и на Европе. Именно Европе и героям её исследования посвящено сегодняшнее собрание. Как вы знаете, на Европе мы ищем не металлы, не углеводороды, не гелий-3. Мы ищем там самое большое богатство и самую большую редкость во Вселенной. Мы ищем там жизнь. И именно поэтому туда отправляются только лучшие из лучших. Я не буду сейчас говорить о том, что будет означать для нас обнаружение живых организмов на Европе. Вы все прекрасно понимаете, что это значит для всей человеческой цивилизации. Но есть у Европы ещё и другое значение. Это наши ворота в дальний космос, наш форпост на пути к тем самым звёздам, о которых я говорил в начале своей речи. Мы шли к этому очень долго. Сейчас, в полётах к Европе, мы отрабатываем те трудности, которые встретятся нам на пути из Солнечной системы. А сейчас позвольте мне представить вам нашу славную команду исследователей других миров!

Константин дал знак, команда поднялась и проследовала за ним на сцену. Максим увидел, что к ним приближаются с другой стороны ещё двое: постоянно улыбающийся мужчина и пожилой азиат. «А вот и наши заграничные коллеги», – подумал Максим. – «Только не староват ли японец для таких полётов?»

– Константин Арсеньевич Тихонов, глава экспедиции! – объявил руководитель центра, когда все оказались на сцене. – Михаил Петрович Харитонов, врач экспедиции! Виктор Всеволодович Ларин, инженер! Максим Васильевич Касимов, связист экспедиции! Джон Райт, полярник с многолетним стажем из США! Доктор Итиро Симада, морской биолог из Японии!

Вся команда, все шесть человек, буквально утонули в море аплодисментов. Когда аплодисменты поутихли, начальник центра призвал собравшихся журналистов задавать вопросы членам экспедиции. И самый первый вопрос оказался задан японцу.

– Доктор Симада, что побудило вас, почтенного доктора биологических наук, отправиться на Европу? Ведь сейчас там нет подходящего занятия для морского биолога.

– Занятие найдётся всегда и для каждого, – размеренно ответил японец. К удивлению Максима, он говорил по-русски весьма сносно, хоть и с сильным акцентом. – Как вы знаете, на Европе действуют криовулканы, в выбросах которых мы можем найти среды микроскопической жизни. Скорее всего, эта жизнь будет сходна с той, которая обитает в земных океанах. Именно в исследовании этих микроорганизмов, если они найдутся, и будет состоять смысл моего пребывания на Европе.

Следующий вопрос был задан американцу:

– Мистер Райт, в чём вы видите отличия вашей обычной зимовки в Антарктике и пребывания на Европе? Что для вас будет самой большой трудностью?