Виталий Радченко: Авессалом. Начало

– Ну, обычный я…

– Сева, мы же отдыхаем! Ну-ка, пойдем поближе к сцене! Вставай, вставай! – Лена схватила его за руку, но Авессалом удержал ее.

– Погоди, Лен, успеем. Я хотел… хотел с тобой поговорить…

– Поговорить? В самом деле? – Лена картинно сложила руки под подбородком и комично приподняла брови. – Я слушаю, Сева.

– Лена… – собрался с духом Авессалом

– Сева?

Авессалом с ужасом почувствовал, что его «заклинило». Все заготовленные фразы словно испарились. Чтобы спасти ситуацию, он, взглянув на фотоаппарат девушки, ляпнул первое, что взбрело в голову.

– Ам-м… Чем ты сейчас занимаешься? Я имею в виду, над чем работаешь?

– Над чем работаю? – Лена, казалось, не замечала замешательства парня. – Снимаю гандбольную команду. Мужскую. Они такие смешные, ухаживают все время, причем все одновременно. Куда только ни приглашали – вечеринки, тренировки, а вчера так вообще в сауну звали.

– И давно тебе стали нравиться спортсмены? – помрачнел парень.

Лена рассмеялась.

– Мне разные мужчины нравятся. Спортсмены, музыканты, – она лукаво взглянула на него, – рекламщики…

– Ох, Ленка! – он расплылся в улыбке. Ну, вот сейчас – самое время!

– Лена, я вот что хотел сказать…

– Минуточку внимания! Прошу абсолютной и непререкаемой тишины! – музыканты закончили первое отделение и на сцене неожиданно появился странный тип в старых джинсах и нелепом свитере. Публика в зале оживилась.

– Опаньки! Гоша явился! Жарь, Гоша! Гоша! Гоша! – за соседними столиками засвистели и приветственно зааплодировали.

– Сева! Смотри, какой тип! – Лена схватила камеру и сделала несколько снимков.

Стоящий на сцене мужчина снял со стойки микрофон, взъерошил и без того растрепанные волосы, придав себе слегка комичный и пафосный вид.

– Дорогие друзья, гости и прочие присутствующие! Сегодня, как, впрочем, и каждый раз, вы являетесь свидетелями рождения истинного искусства в виде моей несравненной поэзии. Итак, тишина! И внемлем, внемлем, внемлем…

– Это еще что за придурок? – раздосадованно пробормотал Авессалом.

– Тс-с… давай послушаем!

Мужчина глубоко вдохнул и, подняв очи горе, нараспев принялся декламировать, очевидно, свежесочиненные строки:

Гоша вдруг хитро усмехнулся и поднял невесть откуда взявшуюся в его руке рюмку с водкой.

– Моей же трепетной душе, она открылась в «Бульбаше»! Ваше здоровье, дамы и господа!

В зале захохотали, вокруг грянули дружные аплодисменты. Очевидно, подобные выступления Гоши были привычной частью программы клуба. Тот картинно раскланялся, одним махом выпил содержимое рюмки и стал пробираться мимо тесно расположенных столиков по направлению к бару.

– Сева, ты что-то хотел мне сказать? – Лена, щелкнув на прощание пару раз нелепого поэта, громко требовавшего в баре пива, отложила фотоаппарат в сторону.

– Лена! – Авессалом глубоко вздохнул, – Мы с тобой… Ну, я имею в виду, что мы с тобой давно… уже можно сказать, давно…

– Да, Сева? – Лена, улыбаясь, смотрела ему прямо в глаза.

– Я и подумал, что ты… то есть мы… мы могли бы…

– Мы могли бы, Сева…

– У меня есть, знаешь, крупный заказ, причем очень скоро… Я думаю, что могу заработать прилично… Снять квартиру… И тогда мы могли бы… Ты могла бы… Ох, черт! – злосчастный поэт, нетвердой походкой пробиравшийся мимо их столика внезапно споткнулся о чью-то ногу и рухнул на Авессалома, окатив его пивом.

– Ах, боже мой, молодой человек, простите поэта! Верьте, я не специально, исключительно вследствие прилива вдохновения слегка утратил координацию! – Гоша схватил салфетку, чтобы вытереть изрядно подмоченную пивом фигуру парня.

– А под ноги смотреть не пробовал? – злобно процедил Авессалом, с трудом вырываясь из липких объятий горе-поэта.

– Как, под ноги смотря, увидишь ты, что впереди судьба тебе готовит? Иль, может быть, закрыть совсем глаза, чтоб не узреть того, что вскоре будет? – продекламировал Гоша, видимо нисколько не расстроенный происшествием.

– Байрон хренов, – пробормотал Авессалом, усаживаясь обратно и пытаясь как-то вытереть одежду и руки. Идеальный момент для разговора был безнадежно упущен.