Сергей Деркач - Витек, Катька и железный занавес

Наконец-то! Витек сорвался на ноги и принялся аплодировать со всем классом. Препод, хлопая в ладоши, медленно подходил к мальчишке. Его взгляд не сулил ничего хорошего.

– Конспект, – потребовал препод, протягивая руку.

Витек нехотя подал тетрадь. Ну, вот, опять. Мама, прочитав замечание в дневнике, снова начнет ругаться. Отец устало посмотрит на сына, отвесит подзатыльник, так, для проформы, подпишет дневник и сядет ужинать, обговаривая с матерью прошедший день. Вот и все общение-воспитание. Так было в детстве, так продолжается до сих пор. А Витек, глядя на вечно усталых, загнанных серостью и безысходностью родителей, совсем не спешил взрослеть. Зачем? Чтобы пять лет учиться в институте, десять лет стоять на бирже в очереди на работу, а потом до пенсии торчать за станком, спускаться в забой или работать в какой-то мелкой шарашке, боясь сокращения или увольнения? Чтобы к тридцати годам жениться на какой-нибудь такой же бесталанной девчонке, завести детей и ждать с нетерпением, когда они, наконец, вырастут и пойдут на вольные хлеба? Разве это жизнь?

– Ты что, оглох?

Витек вздрогнул. Дал же господь человеку такой противный голос! Специально подбирал под характер, что ли?

– Держи, – препод вернул тетрадь. – Еще раз позволишь себе подобное поведение во время лекции – вызову родителей на школьный политсовет. Заруби это себе на носу.

Витек с удивлением смотрел в спину удаляющемуся преподу.

– Что это было? – спросил он у подружки.

– А ты как думаешь? – фыркнула Катька, отобрала тетрадь и шлепнула ею по голове Витька. – Он мой конспект смотрел. Я, в отличие от некоторых, на уроках патриотизма в облаках не витаю.

– А как же… – начал было Витек, потирая ушибленное место.

– А так же, – девочка собрала рюкзак и двинулась к двери. – Твой почерк подделывать я еще в пятом классе научилась. Сегодня как чувствовала, начала конспектировать им. Думаешь, откуда у тебя в четверти неожиданно выскакивали спасительные «четверки»?

– Так это ты? – Витек быстро забросил рюкзак за спину и принялся догонять подругу. – Чего раньше молчала?

– А чего говорить-то? – пожала плечами Катька. – Подумаешь, помогла отнести контрольные в учительскую, по дороге незаметно листки подменила.

– Ну, ты…

– Не мельтеши. Через час встречаемся у меня.

Она махнула рукой и побежала по улице. Вскоре знакомый силуэт скрылся за углом.

Мальчишка смотрел ей вслед. Они были знакомы, казалось, целую вечность, но Витек всякий раз словно узнавал свою подругу заново. Вот и сегодня с утра Катька шепнула ему, мол, есть дело, нужно поговорить. При этом ее лицо было каким-то загадочным, взволнованным даже, не таким, как обычно.

Витек, разглядывая по дороге витрины не так давно восстановленных и открытых государственных магазинов, шел и думал о Катьке. Самому неясно, что она в нем находит. Катька – она же во всех смыслах лучше, а ты смотри, как их тянет друг к другу: не разлить водой. Любовь? Ха-ха три раза! Какая, на фиг, любовь!? Просто никто и не догадывается, что эта заумная отличница фору даст самым отпетым хулиганам. А дерется, как чертенок, сам видел не раз. Удивительно только, как ей удается сохранять все в тайне? Это, наверное, у нее от отца такой характер. Он служит не то в спецназе, не то в разведке.

Да уж, такую, как Катька, еще поискать надо. Ей бы полстолетия назад родиться, да ополченкой стать. С ее характером – в самый раз из автомата палить да фугасы под арийские танки подкладывать. А он, Витек, был бы у нее напарником. Эх, каких бы дел лихих они вдвоем могли бы наворотить! Аж дух захватывает!

Витек зашел в свой подъезд, поднялся пешком на восьмой этаж. Лифт до сих пор не восстановили, хотя со времен той войны прошло уже больше пятнадцати лет. Оно и понятно. Сначала нужно отстроить дома, дороги, инфраструктуру там всякую, шахты, заводы, фабрики, а уж потом излишествами заниматься. Спасибо Империи, что помогает деньгами, техникой, людьми. Витек сам видел, как строители из Ростка отстраивали здание горсовета. Если бы не братский народ, Витек и не представлял себе, как бы они жили. Нет, не то, чтобы они сейчас как сыр в масле катались. Тут не до жиру, когда и через столько лет страна все еще в руинах. Война, как ни крути, была нешуточной. Тогда, много лет назад, Планета не признала молодую Новоимперскую республику, опустила Железный Занавес. Обидно иногда становится: за что? Ведь его, Витька, страна хотела только свободы, справедливости. Чтобы не подчиняться фашиствующей хунте, захватившей власть в Щекове, столице Аратии, чтобы дышать свободно и говорить на родном языке, и работать на себя. Так говорят. Правда, не все пока получается. Трудно быть довольным, когда денег едва хватает на пропитание, а одежду, мыло, другие товары выдают по талонам. Редкие счастливчики, вроде Катьки, имеют родичей в Империи, которые помогут и одеться, и харчей каких-никаких подкинут, да плюс предки на хороших должностях. Катькиной мобиле, например, всего несколько лет. А его, Витька, труба, по ходу, всю последнюю войну прошла. Но, слава Богу, еще дышит. Отец мог бы, конечно, податься на заработки в Империю, только говорят, что сейчас там и своих кормить-то нечем. А они, вишь, от себя кусок отрывают, новоимперцев поддерживают. Не зря все императора славят. Добрейшей души человек.