Павел Фирсанов - Ливийский лохотрон

Пять суток, из положенных по путевке семи, пролетели как один день. На шестые сутки посадили нас в шикарный автобус и, ничего не объясняя, куда-то повезли. Можно было подумать, что едем мы на какую-то экскурсионную поездку, правда, без экскурсовода. Ехали мы часов, наверное, шесть, не меньше. За окном пейзаж менялся незначительно, оливковые рощи сменялись немногочисленными поселениями в арабском стиле. Почему-то запомнился цвет почвы. Вроде бы песок, как в Ливии, но почему-то какого-то серого цвета. В Ливии почва не такая. Там песок, верней даже не песок, а очень мелкая, похожая на глину субстанция желтого, а порой даже красно-желтого цвета.

Дорога, не плохого качества, машин не особо много. Бензин в Тунисе дорогой, так же как и у нас, по мировым ценам, по доллару за литр. Поэтому и машин не много. Живут тунисцы не богато, своей нефти, как в Ливии у них нет. Основной доход – оливковое масло. И оно у них отменное. Хотели мы запастись им на обратной дороге, но судьба распорядилась иначе.

По истечению времени пейзаж за окном поменялся. По обеим сторонам дороги появились большие жилые палатки, как потом выяснилось, это были лагеря беженцев. Конечно, мы уже догадались, куда мы направляемся. Впереди тунисско – ливийская граница. Автобус остановился метров за 100 до пограничного пункта « Рас-Джадир», и дальше мы идем пешком. Пограничный контрольно-пропускной пункт и таможня представляет собой небольшое одноэтажное здание, две полосы движения в одну и обратную сторону со шлагбаумами, между ними стеклянная будка с пограничником. Машины по дорогам идут в обе стороны, больше на выезд, чем на въезд. Досмотр поверхностный, багажник, салон, проверка документов, отметка в паспорте и все.

Из Ливии едут семьями, порой с имуществом. Нам приветливо улыбаются, «Украния, Руссия, коис (хорошо)». Паспорта мы отдали Шадрову еще в автобусе, а пока он удалился делать отметку о выезде из Туниса, мы обозреваем окрестности. Заработали ливийские операторы мобильной связи «Мадар» и «Либиана». У некоторых ребят были сим-карты этих операторов, сим-карты после уезда из Ливии, они не выбросили, вот они и пригодились. Позвонили тем, кто оставался в Ливии после начала революции. Саша Дробязко из Севастополя позвонил одному из тех, кто вместе с нами работал в бригаде «Лива Аль-Сумуд», а по-нашему на «Веге». Это был Серега Воробьев, спец по всем специальностям, он остался в Ливии по причине, как мне думается, нежелания расстаться со своей подругой- Любой, медсестрой одного из многочисленных госпиталей, с которой он жил душа в душу уже лет не менее пяти. Жили они в коттеджном поселке, именуемом «Русский кэмп», где в 2010 году жили и мы с Сергеем Бычковым. Там же проживали до нас, причем, вместе с женами, еще двое наших товарищей по несчастью. Кроме нас, там проживали еще много хабиров, то есть специалистов, из Белоруссии, Украины, России, Болгарии, Индии, Северной Кореи, Вьетнама, Китая, Филиппин и еще каких то стран. Особо меня привлекала и удивляла такая картина, когда маленькие дети разных народов играли вместе на одной площадке. Они что-то кричали друг другу на разных языках, и что удивительно, ведь понимали друг друга, они разговаривали между собой, спорили и находили общий язык. Вот у кого надо поучиться нашим политикам.

«Воробей» отвечает на звонок, говорит, что обстановка в Триполи спокойная, он нашел себе работу, охраняет брошенные дома, получает какие-то деньги, живет со своей Любой, покидать Ливию не собирается. Мы, как бывшие работники спрашиваем про «Вегу». «Серый» говорит, что за месяц до этого, был нанесен удар дронами по позициям обоих дивизионов, полностью выведены из строя антенные посты и станции разведки и обнаружения. Вся остальная техника осталась целой, но без антенн, как без глаз она была бесполезной. Даже ракеты все, как одна были целехоньки, но и они были лишь красивыми игрушками для парадов.

Таким образом, работа крымской четверки специалистов по С-200 однозначно отпадала, значит, думали мы, надобность в нас, как военных специалистов отпала, будем работать по контракту, как нефтяники. Только и этому не суждено было сбыться.

У Шадрова с паспортами происходит какая-то неувязка, прошло более четырех часов, как мы приехали, а его до сих пор нет. Уже начинает смеркаться. Кто-то из наших что-то, где-то услышал, что Шадрову не дают «добро» на выезд из Туниса, и что он, якобы, связывается с посольствами Украины и России с просьбой о помощи. Не знаю, как российское посольство, а украинское дает категорический запрет на въезд в Ливию. Начинается некоторый ажиотаж, встает вопрос о возвращении домой и отказ от поездки. Автобус, который нас привез все еще стоит в 100 метрах от пограничного пункта. Все еще можно вернуть назад, продолжить отдых в том же пансионате, где все оплачено и осталось целых два дня и в наличии билеты на обратный путь. Может у кого-то, и были такие мысли, но мы храбрились друг перед другом, и стыдились в этом признаться.