Владимир Жариков - Прыжок ягуара

Провести ночь Дюбуа решил на берегу. Место здесь более продуваемое, вследствие чего меньше досаждали москиты, кроме того, проще было заметить подползающую змею или ядовитого паука. Моряк нарезал своим ножом в лесу веток и листьев и устроил себе лежбище на возвышенном месте. С наступлением темноты он уснул, решив отложить на утро проблемы добывания еды и разведения огня.

Спал Дюбуа плохо, постоянно просыпался и разминал затекшие конечности. Все-таки ложе, устроенное на камнях, пусть даже прикрытых травой и ветками, оказалось не самым удобным. Кроме того, его постоянно будили крики зверей и птиц, доносящиеся из леса. Едва дождавшись рассвета, он поднялся и отправился на поиски еды. Пищей могла бы послужить черепаха – из тех, что в изобилии выползают на берег. Проблема состояла лишь в том, как ее приготовить. У него не было ни кресала, ни какого-либо иного средства для разведения костра. В итоге он набрал черепашьих яиц и съел их сырыми, заедая мякотью кокосовых орехов.

Покончив со своей нехитрой трапезой, Жорж решил обследовать берег с целью выяснить, где он находится – на острове или на материке, – а если на острове, то обитаем он или нет. Жорж решил идти вдоль береговой линии. Море находилось от него с юга, поэтому он двинулся на запад, чтобы солнце не слепило ему глаза. Моряк рассчитывал наткнуться на поселение белых людей или какой-нибудь форт. Встречи с дикарями он очень опасался – он был один, из оружия при себе имел только нож, а индейские племена могли оказаться крайне недружелюбными. Еще он не терял надежды на то, что кому-то из его товарищей тоже удалось спастись и выбраться на этот берег, пусть даже и далеко от него, быть может, на расстоянии нескольких миль. Во всяком случае, повстречать кого-либо из друзей, а лучше и не одного, было бы замечательно – вместе проще добраться до большого поселения, отразить нападение индейцев или выбраться отсюда, если вдруг эта земля окажется необитаемым островом.

Он шел целый день, при этом солнце неизменно светило ему в спину. Когда оно склонилось к закату. Дюбуа убедился, что движется теперь на восток, следовательно, линия берега повернула на сто восемьдесят градусов. Это означало одно из двух: либо он находится на выступающем далеко в море мысу большого острова – или даже материка – и обогнул часть этого мыса, либо, что вероятнее всего, эта земля является небольшим островком, и он прошел половину его периметра.

С наступлением сумерек Дюбуа принялся готовиться ко сну, соорудив себе ложе аналогичное предыдущему. Он проспал до рассвета и снова двинулся в путь. Береговая кромка поднималась вверх, а лес подступал вплотную к обрывистому берегу. Пробираться приходилось сквозь густые заросли и бурелом. А примерно через пару часов ходу лес отступил, берег опустился к морю и снова стал пологим и песчаным. Солнце поднялось уже довольно высоко, песок успел раскалиться и дышал жаром. Жажда и зной начали одолевать Дюбуа не на шутку.

И тут Жорж наткнулся на устье ручья. Журча по камням и падая с крутого уступа, поток вырывался из леса и устремлялся через песчаный берег к морю, неся с собой живительную прохладу. В своем устье ручей образовывал дельту, делясь на рукава, и смешивался с солеными морскими водами, словно хватая волны пятерней с растопыренными пальцами. Упав на песок перед ручьем, Жорж погрузил лицо в прозрачную пресную воду и долго с наслаждением пил.

Утолив жажду, моряк продолжил свой путь вдоль береговой линии. Часа через два он дошел до того самого места, куда его позавчера вынесло после шторма. Да, он находился на острове и сравнительно небольшом, можно даже сказать маленьком. Обитаемый этот остров или нет, пока оставалось загадкой, но, скорее всего, – нет, потому что ни следов, ни иных признаков присутствия людей во время путешествия обнаружить не удалось. А ведь островитяне, если такие имелись, непременно должны были выходить к берегу моря. Также не было известно, проходят ли мимо этого острова корабли. Все это навевало печаль и досаду даже на такого жизнелюбивого человека как Жорж Дюбуа. Уж лучше бы он погиб в ту злосчастную ночь в морской пучине, подумал моряк.

Он решил вернуться к ручью – там, все-таки, поуютнее, и вообще, обустраивать свой быт лучше всего в том месте, где есть источник пресной воды. Жорж уже морально был готов к тому, что на этом острове ему предстоит провести немало дней, месяцев, а быть может, и всю жизнь. Жорж поднялся на терраску к границе леса, и возле того места, откуда вытекал ручей, стал обустраиваться на ночлег. Два следующих дня он провел на берегу возле устья ручья, питаясь кокосами, сырыми черепашьими яйцами, и сырой рыбой, которую ловил голыми руками, бродя по колено в воде. И непрерывно вглядывался в море – он боялся пропустить парус проплывающего мимо острова корабля, все еще не оставляя надежду на спасение.