Они помолчали. Потом Талиса совсем тихо произнесла:
– Когда нас… Я боялась этого больше чем смерти. Наоборот… хотела, чтобы убили. Пусть даже замучили, но сразу, чем такая жизнь…
И опять теплая крепкая рука на ее запястье. Успокаивающая и такая надежная.
04.02.О.995
Поселок Гардран, горы юго-западного Арлидара
Фабория и Данго Ферици тоже пировали. И их трапеза была гораздо более изысканной и щедрой, чем у пиратов адмирала Далкина.
Состояла она из целого кувшина густого молока арни, вареных корнеплодов и каши.
Фабория с неимоверным трудом сдерживала себя, чтобы не наполнить желудок до предела. Она читала книжки и помнила, что много есть после голодовки нельзя. А вот Данго Ферици себя удержать не смог, и через какое-то время, позеленев лицом, выскочил из дома и огласил вечерний воздух неприятными звуками. Через пару минут он вернулся, вытирая рот обшлагом куртки, и уставился на еду, чуть ли не с ненавистью. Ему очень хотелось продолжить, но он боялся, что организм опять не примет пищу.
– Обожди немного. Потом поешь. Мало. Потом еще поешь. Видишь, как девушка делает. Бери пример, – с трудом подбирая короткие фразы на арлидарском, посоветовала тетя Зднара – невысокая пожилая женщина со стянутыми в тугой пучок серо-седыми волосами и морщинистым смуглым лицом.
Данго Ферици сел на краешек лавки и еще раз осмотрелся. Изнутри хижина казалась не такой крошечной, как снаружи. Бревенчатые стены потемнели от старости, бревна, составляющие их, потрескались. Маленькое оконце смотрело в лес мутным зеленоватым стеклом. Единственную комнату наполняла убогая, грубо сколоченная мебель – лежанка, стол, пара лавок, какие-то приспособления, наверное, прялки, или что-то наподобие. На большой печи, занимавшей один из углов, стояли черные от нагара бронзовые котелки и пара сковородок. На полках разные горшки и нехитрая кухонная утварь.
«Прям, как домик ведьмы из сказок», – подумал Данго.
Ему, выросшему в благополучной пиккурийской семье и всю свою недолгую жизнь прожившему в небольшом, но весьма цивилизованном городке, было любопытно и немного страшновато от этого древнего антуража.
Но уж лучше «домик ведьмы», чем дикие горы.
Шестнадцати дней похода ему хватило на всю жизнь.
«Нет, надо выбираться к цивилизации, и забыть о лесах и горах навсегда!»
Фабория, осторожно, по пол-ложечки, евшая кашу, прислушалась к себе и отодвинула глиняную миску.
Сделала маленький глоточек молока. Повернулась к старухе:
– Спасибо, тетя Зднара.
Та кивнула, приняв благодарность и одобряя поведение девушки. Неожиданно звучным голосом проговорила:
– Сейчас будешь слабой. Надо лечь, – и указала рукой на лежанку.
Фабория, пошатываясь, поднялась и осторожненько, превозмогая внезапное головокружение, добралась до кровати, свалилась навзничь.
– А мне где улечься? – спросил Данго.
– Что, рядом с ней не хочешь? – с легкой улыбкой спросила горянка.
Данго почувствовал что краснеет, но все-таки подошел к кровати и улегся на краешек, прижавшись к теплому боку девушки.
Странно. Последние ночи выдались очень холодными, и они спали в одном коконе, завернувшись сразу в два одеяла. И ничего так. А тут… И не понятно отчего голова кружится и слабость навалилась: оттого, что поел, или оттого, что рядом Фабория.
И все-таки как же это хорошо лежать пусть на жесткой, но кровати под крышей убогого, но дома.
Декада, которую они провели вдвоем в лесу, теперь казалась далеким кошмаром.
Тогда, на горной тропе, когда сзади раздался вскрик Фабории, он обернулся и увидел, как девушка, стремительно набирая скорость, катится по склону. Данго Ферици не думал ни секунды. Он никогда не был героем, и более того, считал героев в большинстве своем глупыми людьми. Но что-то толкнуло его вниз. Парень попробовал спускаться прыжками, боком, на полусогнутых ногах. Так их учили на занятиях по выживанию. Впрочем, плотненький парнишка никогда не дружил с физкультурой, а курс по выживанию считал самым бесполезным предметом в училище. Но, какие-то навыки видать закрепились. Поэтому упал он только после полусотни неуклюжих прыжков.
Пару раз перекувырнувшись и ударившись рюкзаком о ствол дерева, он заскользил вниз по жухлой листве, притормаживая о редкие кустики и стараясь не налететь на очередное препятствие.
В конце концов, он ухватился за какой-то колючий кустарник, зашипел от впившихся в кожу шипов, перехватился за тоненький ствол растущего поодаль деревца и огляделся.
Читать дальше