Дмитрий Брилов - Афганский кейк

– Вставайте. Проверить оружие. Идем на снижение. Всем быть готовыми к бою. Как только остановимся, сразу выгоняйте технику и выносите груз.

Самолет сделал крен, наклонился вперед и резко пошел на снижение. Неизвестность. Посадка. Началась разгрузка. Палящее солнце. Песок. Афганистан.

Самое запоминающееся – это первый опыт. Первый раз. Первый поцелуй. Первая женщина. На войне – это первый бой. Бои бывают разные. Одно дело просто огневой бой. Ты можешь даже не видеть противника. Первый огневой бой у нас был сразу после высадки в Баграме. «Духи» обстреляли аэропорт. Рукопашный бой – совсем другое. Уже не вспомню, сколько их было. В рукопашном бою возникает такое невероятное состояние психики, что ты не можешь запомнить подробности. Все как в тумане. Воспоминания тонут в эмоциях и ощущениях. Сама картинка, словно смотришь со стороны.

Зима 1980 года. Мы были на «выходе». Утро. Туман. Спускаемся с гор. Внизу ручей. Уже слышно журчание воды. Видимость не более нескольких метров. Рота идет на ощупь. Я в авангарде. Вдруг в тумане, прямо предо мною, очертания фигуры человека. Чалма. Секунда. Две. Три. Вскидываю автомат и короткая очередь. В голову. Разлетается. Брызги крови. Хруст. Тело падает. На несколько секунд тишина, а потом туман разрывает криками:

– Ал-лах Акбар!

– К бою, десантники, к бою! Ребята вперед! Ура!

По телу словно электричество. Прыгаю в туман. Около убитого мной «духа» другой. С ходу прикладом в лицо. Выхватываю «саперку» – и по шее. Падает, держась руками за рассеченную шею. Из нее фонтаном кровь. Справа движение. Фигура. Тюрбан и борода. Лица не вижу. Ногой резко в колено. Хруст. Он упал. Рассекающий удар «саперкой» по шее. Вдруг тело пронзает тупая боль. Левая рука. Поворачиваюсь. Передо мной еще один «дух». Он ударил ножом. Я автоматически перехватил рукой. Лезвие прошло через ладонь. Недоумение. Вырываю руку и сближаюсь. Резко. Бросок и добиваю ногой в голову. Темнота. Открываю глаза. На несколько секунд потерял сознание. Лежу на спине. На мне уже другой «дух» – душит меня руками. Не могу дышать. Хриплю. Похоже, что он сбил меня сзади. Голова болит. По лицу стекает кровь. Языком чувствую ее солоноватый вкус. Пытаюсь вырваться, но никак. Прижал. Начинаю терять сознание. Все. Отрывки жизни. Детство. Родные. Чувство обиды, что так. Потом становится спокойно. Засыпаю. Резко вздох. Не знаю, что случилось. Умудрился повернуться и укусил за руку. Насквозь. Он взвыл. Отпустил. Приподнимаюсь и головой в лицо. Хруст. Вырываюсь. Хватаю с земли камень и бью его в висок. Падает. Из раны течет густая кровь с белыми комками. Встаю. Тишина. Задыхаюсь. Тяжело дышу. Легкие готовы разорваться. Из тумана появляются наши. Все. Бой закончен. Первый бой. Невероятно. Сердце стучит. Меня перевязывает медик. Первые шрамы. Руки и грудь – ножевые. Голова разбита. Туман спал. Наши все целы. Много раненых, но все целы. Смотрю на воду. Ручей игриво журчит. На фоне красивого пейзажа тела «духов». Только сейчас я увидел их лица. В тумане они казались страшными и неведомыми джинами, а теперь я видел, что это обычные люди. Молодые и старые мужчины. Не демоны, а такие же, как и мы. Оксюморон. Сочетание несочетаемого. Ощущения, которые невозможно выразить. Они ужасают и манят одновременно. Упадок сил и перерождение. По телу дрожь. Ручей. Я всегда вспоминаю его. Весь бой не помню. Но помню журчание ручья.

Зима 1980 года. Афганистан. Провинция Кунар. Наш разведвзвод «на выходе». Идем по «зеленке» 2 2 «Зеленка» – (армейской сленг) лес. . Командиры постоянно твердили нам рядовым: бдительность. Без разрешения не отлучаться. Около ручья отбежал в кусты. Не мог больше терпеть. Свои же рядом. Не отстану. Шнурок развязался на новеньких десантных ботинках. Кроссовки тогда еще не выдавали. На корточки. Автомат положил рядом. Завязываю. Вдруг по всему телу как разряд. Страх. Приподнял глаза. Босые ноги.

– Шурави, таслим 3 3 Перевод с фарси «Русский, сдавайся». , – откуда-то сверху на фарси хриплым голосом.

Приподнимаюсь. Передо мною «духи». Трое. В чалмах. Бородатые. Наставили на меня автоматы. По спине градом льется холодный пот. В животе заныло. Один показывает жестами – поднять руки. Автомат на земле. Сколько учили не выпускать его из рук.

Один подходит ко мне. Нож к шее. Остальные смотрят. Переговариваются. Я тогда еще не понимал на фарси. Тот, что рядом, показывает на меня ножом и что-то спрашивает. Смеются. Похоже, решают, как резать. Обидно так умирать. Молодым. Только недавно девятнадцать исполнилось. Что мне не сиделось в Ленинграде. Университет. Учеба. Таня. Надо же было так глупо поступить.