Юрий Жуков - Обратно в настоящее

– Ты опять спрашиваешь об этом метро. Я уже отвечала тебе. Хотя, может быть, ты и прав. Да, по-моему, там метро как раз и строили…

Разговор перешел в другое русло и женщины обсуждали подругу Эдит, мадам Жане Сосерен, которая высказывала большое желание поучаствовать в телепередачах Луизы, посвященных проблемам женской внешности.

– Теперь я смогу ответить не раньше понедельника, – резюмировала Луиза. – Информация мадам Сосерен интересна, но я должна обсудить план студии с коллегами.

Жерар выпил больше, чем следовало и на обратный путь пришлось арендовать водителя. Морис был вдохновлен добытыми сведениями и, хотя мадам Эдит могла что-нибудь забыть или перепутать, он твердо решил обследовать район парка.

– Луиза, Морис! – обратилась Эдит уже на выходе. – Вы не можете проехать мимо кладбища? Луиза, Жане недавно была там и сказала, что служитель, месье Поклеон, почистил могилу твоего отца. Надо ему заплатить. Я сейчас дам 30 евро.

– Не надо, мадам! Мы заплатим сами, – остановил ее Жерар.

– Месье Поклеон, Луиза, такой старенький, с бородкой.

– Хорошо, мама.

Кладбище было километрах в 3-х от дома мадам Эдит. Пока Луиза искала месье Поклеона, Жерар вышел из машины проветриться. Думая об «экспедиции» по исследованию сквера, он автоматически уставился на могильные плиты с табличками. «Вернье», – прозвучало опять в голове и вдруг что-то «поплыло». Заноза из механизма памяти полезла вверх и Жерар четко, как сейчас, вспомнил короткий эпизод из далекого детства. 1970-й год, ему было тогда 7 лет. Он с дедом на кладбище. Почему?… А-а, тогда же умер де Голль, а дед Мориса, Жан-Антуан Жерар всегда был сторонником покойного президента. Но он, Морис, ребенок, не мог присутствовать на пышных проводах крупного политического деятеля. Нет… да, да! На могильной плите была фамилия Вернье!… А вместе с дедом был еще один человек… Да, и это был Морис Дидак, друг деда, активный член партии голлистов. Жерар сел в машину и закрыл глаза. За первой, немой сценой всплыла вторая: он, дед и Дидак в бистро. Дед купил внуку пирожное и какао, а сам с Дидаком что-то пьет.

– Жан, смерть от рака не наступает так быстро! – говорит Дидак.

Дед что-то отвечал

– У него была секретная информация! Понимаешь? Секрет! – продолжал его друг.

Дед опять что-то ответил и там звучало слово архив.

– Целый архив бумаг не мог просто потеряться! Пойми, его изъяли! – закончил Дидак и заглотил рюмку коньяка.

Заноза вышла из памяти. Жерар был изможден.

– Мы прошли вместе до могилы и знаешь – он действительно все хорошо почистил, – сказала Луиза садясь в машину. – А, ты спишь.

Ожидаемое письмо на e-mail не пришло и к вечеру. Утром в субботу его также не было. Жерар начинал беспокоиться. Но писать или звонить Полетт счел преждевременным и бестактным. Надо было решить: попытаться сегодня как-то попасть в архивы Национальной библиотеки или съездить на улицу Шатильон и осмотреть этот злополучный сквер.

Голова побаливала после вчерашнего алкоголя, однако ум работал гораздо яснее, чем прежде. Теперь у Мориса были неоспоримые факты в виде личных воспоминаний. Морис попытался «просеять» в интернете всю возможную информацию о фондах Национальной библиотеки и даже обнаружил фотографии множества старых документов. Газетные и журнальные фонды были представлены на сайте несколькими сигнальными экземплярами, не имевшими отношения к искомому периоду. Надо было ехать, получать пропуск, отыскивать нужные стопки… Жерар выпил крепкий кофе. Ум заработал еще активнее и подсказал, что неплохо бы посмотреть дни и часы работы архива. Вопрос решился сам собой: в свободном доступе по всем дням недели были только относительно свежие газеты и журналы, начиная с 1985—1990 годов. Архивный отдел периодических изданий работал лишь на буднях, более того, искомую литературу нужно было сперва заказать у сотрудника или на сайте. Жерар оформил предварительную заявку и объявил жене, что едет осматривать парк.

– Морис, а я уже тоже собиралась поехать с тобой в Национальную библиотеку. Не была там более десяти лет.

– Луиза, я доставлю тебе такое удовольствие, но не сегодня. Осмотреть парк важнее.

– Ну, в парк я с тобой не поеду. Я вчера на кладбище успела продрогнуть за пятнадцать минут…

По дороге Жерар опять испытал драйв от своего расследования. «Никакая это не мистика, а в чистом виде политика, – теперь почему-то с уверенностью думал он. – скорее всего наткнулись на секретный германский военный объект, а Вернье что-то об этом узнал. Целая тема для отдельной лекции. Да что лекции! Книги!… Стоп. А зачем стали секретить объект побежденной всеми Германии? Убрали Мишеля Вернье, изъяли его архив, уничтожили часть газет в Сорбонне… украли газету мадам Моруэн… Нет. Не германский объект… американский.»