Александр Хромов - Пламя, объявшее наши крылья

Утро было довольно холодным, и Ворон должен был покинуть стены города еще раньше, чем солнце начало тщетно пытаться прогреть своими первыми лучами отвердевшую от бесконечного холода землю. На пару с Магнусом они под покровом темноты вышли через малоприметные задние ворота и, спустившись по склону, направились в сторону таинственного северного леса. Их доспехи и одеяния обносило белыми хлопьями снега, и ветер, дувший в лицо, словно упорно желал отвадить их от приближения к заветной цели. Ворон успел тысячу раз проклясть всю эту затею, но в голове его вновь и вновь всплывали те вчерашние слова его нового спутника о том, что выбора у него нет. Быть может, все-таки стоило бы попробовать им с сестрой выжить самим? Возвести покосившуюся избушку ближе к границе с Королевством, где не так холодно, сделать себе лук из орешника для охоты да соорудить хоть какую-нибудь каменную печку? В грезах все это, конечно же, выглядело вполне себе целостно, но стоило юноше взяться за подобное – все валилось бы из рук. Без инструмента и опыта такие самонадеянные планы были не больше чем красивыми детскими мечтами, да и он сам, к счастью, понимал, что как бы сильно ему не хотелось быть полностью независимым – в нынешних условиях это было невозможно.

Мысли о вожделенной самодостаточности как-то медленно сменились раздумьями о безопасности Анны. Перед своим уходом Ворон несколько раз наглядно продемонстрировал, как ей необходимо будет подпереть крепкую дверь стойкой для доспехов, когда он уйдет. Девушка и так была должным образом заперта, но, так или иначе, Ворон считал, что дополнительные меры никогда не будут лишними. Он еще не знал, оберегает ли он сестру от незнакомого города, или же сам город от своей сестры, но перед самым уходом опрометчиво произнес судьбоносные слова, мысли насчет которых до сих пор не отпускали его разума. Глядя прямиком в ее невинные глаза, он напомнил ей о ее разрушительном таланте и сказал, что если кто-то посмеет приблизиться к ней или возжелает нанести вред, то она должна будет воспользоваться им. Без всяческих раздумий пропустить через себя витающую в воздухе призрачную энергию и, воплотив ее в несущее погибель рубиновое пламя, обратить в пепел всех тех, кто осмелится обидеть ее.

Перед внутренним взором почему-то сразу пронеслись полыхающие неостановимым и жадным огнем руины Кленохлада, и юноша покачал головой, надеясь, что до этого не дойдет.

– Может быть, у тебя есть какие-нибудь вопросы, Ворон? – голос Магнуса быстро развеял все мысли, и юноша вернулся в реальность, вновь отчетливо прочувствовав все грани северного мороза.

– Нет. Я прекрасно понял, что мне нужно стоять за твоей спиной и не вмешиваться. Я что-то вроде страховки.

– Не волнуйся. До драки даже не дойдет. Те люди не убийцы и не культисты, как считает князь. Будет тебе известно, он во многом заблуждается, и способы решения проблем у него достаточно поверхностные, – поглядывая на своего спутника, проговорил мужчина. Привыкший к холоду, он, похоже, вовсе не реагировал на низкую температуру и снег, то и дело летящий ему в лицо.

– Похоже, он был не особо рад моему прибытию, – отец Ворона всегда радужно встречал гостей и лекарей, а подобный скомканный и холодный разговор посреди мрачного помещения явно не внушал оптимизма. Можно было списать все на надвигающиеся тяжелые времена, но, если так приветствовали наследника Ормуса, страшно было представить, какой прием ждет остальных людей. Когда они с Магнусом еще выходили из города, можно было увидеть вдали огни костров и выросшие навесы возле стен – похоже, беженцев не торопились впускать внутрь.

– Я немного пустил под откос его планы. Он хотел всучить мне в помощники ту истеричную девчонку. Не самая лучшая перспектива, согласись? – кажется, мужчина попытался усмехнуться. Юноша же тем временем вспоминал вчерашний разговор с Алеттой под россыпью звезд. Она была вспыльчива, но слова его спутника о том, что она истерична, как-то неприятно отдались в душе легким уколом. – Но самая главная беда в их желании следить за мной.

– Почему? – после недолгой паузы изрек Ворон. Он не нашел ничего лучше этого нелепого вопроса, ибо осознавал, почему князь хочет иметь представление о его деяниях – Магнус был лжецом.

– Гретир думает, что я пытаюсь сместить его, – наместник Кленохлада вдруг остановился, серьезно взирая на юношу. – Знаешь, почему он даже не стал спорить насчет тебя? Он не может не считаться с моим мнением и решениями. Я сделал слишком много для города, и фактически весь он держится на моих плечах. Изредка князь что-то пытается мне противопоставить, но мы оба с ним прекрасно понимаем, что это не больше чем смешная иллюзия.