Максим Никонов - Танец призрака

– На кухне чисто.

– На втором этаже чисто.

– Сзади дома деревья. Движения нет.

– Слева от дома чисто.

– Спереди чисто. Справа тоже. Похоже, что мы в лесу. Со всех сторон деревья.

Долгое ожидание в наушниках сменилось короткими докладами, вздохами, смешками, признаками жизни. Дом и ближайшая прилегающая территория были чисты. Напряжение первых минут спало.

Большой Сэм спустился, еще раз обошел все комнаты и занял место у тихо вспыхнувших экранов, включенных Полом. Сам Пол теперь обходил дом, устанавливая датчики и камеры, простые и инфракрасные ночного видения, для тепловых объектов. Аппаратура была сильней примитивного человеческого глаза и реагировала на любое движение и изменение в зоне видимости. Весь дом – и внутри и снаружи – теперь просматривался и записывался в «черный ящик» группы.

Пятнадцать минут. Тридцать. Шестьдесят. Затаившиеся в доме люди ждали, ждали, ждали…

Три часа утра. Небо стало сереть.

– Вторая фаза. Всем приготовиться.

Дом пришел в движение, люди переместились. Сэм и прикрывающий его Эндрю заняли позицию возле задней двери, им выходить. Кэт – третья, она прикрывает из дома. Пол наверху, Рэчел на кухне, Крю в штабе в гостиной, возле приборов и экранов.

– Сэм готов…

– Эндрю готов…

Привычная всем перекличка шла своим ходом.

– Пошли, ребята…

Сэм и Эндрю выскочили за дверь, которая тут же захлопнулась за ними. Оба распластались на земле. Эндрю – с готовой к стрельбе винтовкой. По его сигналу Сэм, как уж, уполз в сторону деревьев, растворился в предутренней тишине.

– Вижу Сэма на экранах.

Аппаратура не подвела в мире, куда военно-авантюрная судьба забросила этих шестерых. Кто-то не выдержал:

– Сэм… Кто-нибудь живой есть?

Недолгое молчание, тихое потрескивание в наушнике.

– Есть… Живые здесь есть. Достаточно много.

Все перестали дышать.

– Белки, птицы…

– Чтоб ты… – кто-то чертыхнулся и послал Сэма.

Сэм хмыкнул, потом уполз налево. Эндрю двигался за ним, вокруг дома, готовый к немедленной стрельбе. Когда Эндрю оказался с другой стороны, Кэт выскользнула из двери, прикрывая вход снаружи. Сэм сделал круг, потом второй, расставляя скрытые камеры и сигнальные устройства.

Когда он вернулся, совсем рассвело. Они уже были в доме, когда в наушниках раздался негромкий вскрик.

– Здесь, наверху…

Это был Пол. Сэм бесшумно исчез на лестнице.

– Здесь стены исцарапаны… Надписями… Слова… Это дети… Оставили записи…

Вечером вся группа собралась в гостиной. Сидели на полу, на ящиках. День прошел в разведке окрестностей и в расшифровке записей. Разведка дала какой-никакой результат: дом располагался в самом что ни на есть обычном лесу в холмистой местности, в полукилометре от широкой, обрывистой, извилистой и бурной реки. Обычный лес, обычная живность, никаких следов присутствия человека, не считая самого дома и затаившихся в нем людей. И записей на стенах комнаты на втором этаже, расшифрованных и перенесенных в блокнот.

– Это дневник… Дневник Бетти…

Голос психиатра и снайпера Эндрю прервался. Он нервно глотнул из фляжки. Его винтовка была прислонена к стене. Все ждали.

– Записи очень обрывочны и, может быть, были сделаны в другом порядке.

«Сегодня четвертый день, как мы потерялись. Жасмин все время плачет и просит кушать, а Томас уже плакать перестал. Конфеты съели в первый день. Томас утащил у меня половину и еще несколько штук взял у Жасмин, за что Жасмин забрала мои. Мы нашли ежевику и пили воду из лужи. Она была грязная, мы набрали ее в корзинки и долго ждали, пока грязь осядет. Вчера мы нашли реку. Туда трудно спуститься, мы спустились с оленями. Томас напился воды, долго лежал на берегу и никак не мог подняться».

«Мама, здесь нет туалета и туалетной бумаги. Мама, забери нас отсюда! Мы очень хотим кушать. Обещаю, что буду съедать все».

«Вчера мы через окно видели, как орел поймал белку. Она трепыхалась, потом перестала. Орел начал ее кушать, потом увидел нас и улетел. Мы подошли к белке и тоже немного поели. Кушать ее трудно, потому что нет ножа. Меч Томаса ничего не режет, потому что он из пластика. Сегодня мы опять ели белку и сосали косточки белочки».

«Мы ходим к реке каждый день. Пьем воду и набираем воду в корзинки, чтобы не ходить вечером. Сегодня, когда мы набирали воду в корзинки, у меня между ног проплыла рыба. Я смотрела на нее сверху, и она меня не видела. Я наклонилась и взяла ее руками. Она очень сильно била хвостом, поэтому я бросила ее на берег. Томас лег на нее животом, чтобы она не выпрыгнула обратно в реку. Не было ножа, и мы резали ее острым камушком».