Мила Алекс - Подозревается призрак. Детектив

– Сейчас, наверное, и нам принесут, – ответил Матиас, – вы попробуйте, девочки, а мы с Карелом подождём.

– Необычно, – сказала Анна-Мария, – никогда такого не пробовала.

Подошёл Артём и сразу же понял свою оплошность. Но не успел ничего исправить, увидел, что его подзывают Марк и Ангелина.

– Мой коктейль, – произнесла Ангелина заплетающимся языком, – почему так долго.

Она была пьяна почти так же, как и Пол, смотрела мутным взглядом и говорила с трудом. Артём был удивлён, от Ангелины он не ожидал такого, но решил не врать:

– Извините, мадам, я по ошибке принёс его не на тот столик. Сейчас мы всё исправим, всего несколько минут ожидания.

– Не на тот столик! Как ты мог! Кто же его выпил! – громко сказала Ангелина и встала.

Столик чешской семьи был совсем рядом, и она увидела похитителей своего чудесного коктейля. Ангелина нетвёрдо, но решительно подошла к столику, и, указывая на Анну-Марию, прокричала:

– Как ты посмела?! Невоспитанная девчонка! Сейчас же верни мой бокал!

Анна-Мария растерялась и протянула почти пустой бокал Ангелине. Последнюю это привело в бешенство.

– Так ты ещё и издеваешься, какая неслыханная наглость!

На помощь Анне-Марии подоспел Марк и её родные. Матиас и Карел начали успокаивать Ангелину. Марк пытался её увести. Но он сам нетвёрдо держался на ногах. Похоже, они с Ангелиной перебрали оба. Матиас, зачем то схватил поднос с пустыми бокалами, может быть хотел отнести Герберту, чтобы тот сделал ещё пару коктейлей. Но от волнения, уронил поднос и разбил бокалы. Артём начал собирать осколки, проклиная себя за нерасторопность, а повара за то, что тот отвлёк его своими тарелками. Назревал скандал. Ангелина перестала быть похожей на аристократку и больше напоминала базарную торговку.

– Напилась, прямо, как мой Пауло, – простодушно произнесла Барби. Её голос было слышно всегда и отовсюду, Ангелина тоже её услышала.

– Глупая кукла! Как ты смеешь сравнивать меня со своим пьянчужкой!

Барби растерялась и пролепетала:

– Пауло вовсе не пьянчужка, – потом осмелела и добавила, – сами вы, пьянчужка.

Ангелина была в ярости. Все забыли про еду, напитки, танцы и с интересом наблюдали спектакль с нетрезвой Ангелиной в главной роли. У Марка никак не получалось её увести, поскольку он сам был в подобном состоянии. Подошли Герберт и герр Рихард, начали успокаивать Ангелину, уговаривать извинить Анну-Марию и Клару. Но она продолжала кричать и требовать, чтобы этих «ужасных женщин» выгнали с рождественского ужина и из замка.

Ангелина пошумела ещё немного, но в какой-то момент устала и попросила «дорогого Марка» проводить её в номер, потому что «она не может больше находиться в этом обществе». Марк облегчённо вздохнул и увёл её спать. Неожиданное развлечение закончилось. Каждый занялся своим делом. Артём начал, наконец-то собирать тарелки. Он увидел, как вернулся Марк и сразу пригласил Алёну на танец. Артём отметил про себя, что Марк был абсолютно трезвым. Интересно, как он ухитрился прийти в себя так быстро.

Рождественская ночь продолжалась. Кто-то отдыхал и веселился, а кто-то работал, подтверждая факт несправедливости жизни.

«Утро добрым не бывает», – думал Артём сквозь сон, – «и не важно, веселился ты всю ночь или работал».

Гости разошлись только с рассветом, и было ясно, что к завтраку никто не выйдет.

Уставшего Артёма и Наталью Михайловну Герберт отпустил отдыхать до обеда. Но выспаться им не удалось.

Артёму снилось, что он летит. Он не помнил, когда последний раз летал во сне. Он забыл ощущение свободы, о которой так мечтал, к которой стремился. Но потом он увидел, что летит не сам, а его несёт в клюве огромная птица, похожая на аиста. Этот монстр осторожно и незаметно держал его за ворот рубашки. Ощущение свободы ушло. Опять что-то или кто-то несёт его по жизни. Но вот птица бережно опустила его на землю перед домом и забарабанила своим огромным клювом в дверь. Звуки были громоподобными и раскалывали голову. Артём зажал уши, открыл глаза. Закрыл и открыл снова. И не сразу понял, что он у себя в комнате, уже совсем светло, и, действительно, кто-то стучит в дверь, и стук этот нервный, тревожный.

Артём подскочил к двери, открыл, высунул голову и взглядом упёрся в другой взгляд – испуганный и заплаканный. Он сфокусировался, понял, что перед ним Наталья Михайловна, губы у неё дрожали, она пыталась, говорить, но только повторяла: «Там,… там…». Надо было самому узнавать, что именно произошло «там».