Лев Кислюк - Укрощение зверя

Величественное зрелище открылось путешественникам. За рекой возвышалась грозная, в несколько человеческих ростов, каменная стена, укрепленная по углам башнями. За стеной виднелись церкви и монастыри с золотыми головами, а вокруг было видимо-невидимо домов, домишек, церквей с головами попроще.

То там, то тут виднелись следы разрушений и прежних нашествий. Ведь после Куликовской битвы, где погиб цвет русского воинства, передышка случилась совсем небольшая – два года. Прошло всего два года и налетел Тохтамыш, разграбил все, что ещё оставалось ценного. Князь Дмитрий Иванович бежал тогда из Москвы и попытался собрать хоть какое то ополчение, но не смог. И опять стала Русь дань платить ордынцам. Чтобы заручиться дружбой с Литвой, отправил князь туда своего сына Василия. А тот сумел понравиться литовскому королю Витовту. Умен был, не по возрасту серьёзен. Дочь Витовта Софья, тоже заглядывалась на русского княжича. И когда Дмитрий Иванович заболел, не захотел Витовт так просто отпускать Василия. Поставил ему условие: отпустит, если сын московского князя жениться на Софье Витовтовне. Сыграли свадьбу. В Москву приехал княжич уже женатым человеком.

Касиму большие города были не в диковинку, он волновался и думал только об одном: как примет его московский князь. Друзья переехали на другой берег реки и двинулись в сторону Боровицкой башни. По дороге они встречали огромное количество разных людей. Крестьяне везли продовольствие на рынки большого города, ремесленники торопились отправить на продажу в столицу свою продукцию.

Бригада плотников с топорами за поясом, искала подрядчика нанявшего их для ремонта городской стены. А по пути были лавки, лавчонки, лабазы, склады – где покупателю предлагалось все, чем богата русская земля. Разнообразные меха и изделия из них, кожи, ткани, пшеница, посуда глиняная и деревянная. Битая птица, живые овцы, напитки и горячие пироги. Перечислить невозможно.

У Боровицкой башни друзья спешились и пошли, ведя лошадей «в поводу». Касим, более чем Муса привыкший к большим городам, старался найти в толпе хоть одно знакомое лицо и, наконец, локтем ударил в бок Мусу.

Муса-ака, глянь, это случайно не Ицхак?

Точно, он! Пойдем скорее.

Радостный Ицхак уже заметил спутников и бросился их обнимать и хлопать по крутым плечам. После этого он сказал:

Поехали быстрее. Мы лагерь поставили на Воробьевых горах. Приведете себя в порядок и к князю Василию, представляться. От него уже приходили, справлялись, где сотник и ордынский царевич.

И что ты сказал?

А я что? Сказал, на охоту поехали.

А они?

Княжеский человек ругался сильно. Сказал, что казаки слишком воли много взяли. Вместо того, чтобы князю служить – охотятся.

Ещё что?

От митрополита приходили.

А этому что нужно?

Этому нужен только Муса Гирей, сотник казацкого войска, лично.

Вот это да! А ему что сказано было?

Да, то же. На охоте мол, скоро будет.

К кому первым идти, как думаешь?

Кто у нас главнее – князь? К нему первому идти.

Да, задача. Ну, может быть ты и прав.

Они приехали в казацкий лагерь на Воробьевых горах. На большой поляне стояли палатки казацкой сотни. Палатка атамана, как всегда была в центре круга. Вооруженные бойцы несли круглосуточный караул вокруг этого временного поселения. Все было так, как предписывали незыблемые правила. Отступления от них грозили бедой и смертью не только в Диком Поле, но и рядом с большим городом. Муса, больше по обязанности, чем из опасений проверил посты и скомандовал:

Пошлите человека к князю Василию, в посольский приказ! Царевич Касим, потомок Чингисхана, прибыл и ждет, когда князь его примет.

Есть!

Через час вернулся посыльный и привел за собой десяток вооруженных алебардами дворян из Посольского приказа, возглавляемых посольским дьяком.

Господа казаки, кто среди вас Муса по прозвищу Гирей?

Я.

Тебе атаман и господину твоему царевичу Касиму, предписывается прибыть завтра утром, после молитвы, на княжеский приём. Одетым быть опрятно. Людей своих, всех не бери, только десятников. Оружие там сдадите, после приема назад заберёте. Готовься боярин!

Да я не боярин, а простой казак!

А теперь может и боярином станешь. Кто знает? – подмигнул дьяк Мусе – У нас и не такое бывало. Но и по-другому может быть.

Ты, брат не того пугаешь. Понятно все.

Не все тебе понятно казак, утром за вами приду. Будьте готовы.

Утром, чуть свет, сотника и его побратима разбудил неутомимый Ицхак. Муса оделся в традиционный черный казачий бешмет. Из оружия взял только саблю в отделанных серебром ножнах и кинжал-бебут с ножнами такого же рисунка. Черные мягкие сапоги были начищены до зеркального блеска. Черная же каракулевая папаха с красным верхом завершала его наряд.