Мария Староста - О том, как мы жили среди своих, или о Каунасе по-русски

Во всех квартирах бытом занимались помощницы по хозяйству. Кухарка разжигала печь на кухне, ходила на рынок в Старый город, выбирала продукты и готовила обеды. По чёрной лестнице поднимались прачки с полными корзинами накрахмаленного белья, носились по своим делам молоденькие няни, подносил в квартиры корзины с охапками поленьев и углём дворник. Черная лестница жила своей деловой жизнью. По утрам деревенская молочница прямо к дверям квартиры приносила молоко, за которое расплачивалась кухарка.

(Та же молочница в первые годы после Второй мировой войны некоторое время наливала молоко в выставленные на лестницу ряды бутылок перенаселенной коммунальной квартиры номер три Главного дома, в которой росла Амине. Дом поменял адрес. Теперь он стоял на проспекте Сталина. Заброшенная, заполненная сломанной мебелью и старыми пачками газет черная лестница все еще оставалась чисто выбеленной и полной света от выходящих во двор высоких узких окон.)

Во дворе Главного дома был выстроен разделенный на две половины маленький домик. Большая часть домика с крошечным огородом и несколькими кустами сирени предназначалась для семьи дворника. Дворник, он же истопник был толи литовцем с фамилией Кондрашка, толи русским Кондратием. История семьи и городских приключений Кондрашки связана с другим престижным домом, но осталась в памяти города как некий анекдот. Внимательный горожанин, который сохранил и записал эту каунасскую быль, не указал происхождения героя истории. Для многонационального Каунаса, в сущности, его национальность в те годы не представлялась важной деталью биографии. Дворник говорил и по-литовски, и по-русски, и по-польски. Мог переброситься несколькими словами на идиш с еврейскими обитателями дома. В маленьком домике обитали его жена, дети мал, мала меньше и множество постоянно меняющихся родственников. Необычность была в том, что в центре города он держал свиней. Все потомство Кондрашки по вечерам обходило квартиры и собирало всевозможные остатки еды, пригодные для кормления животных. Никто из прислуги и обитателей дома не удивлялся, не видел ничего особенного в содержании свиньи и поросят где-то невдалеке от престижного дома в центре молодой европейской столицы. Кухарки собирали остатки еды, выставляли на черную лестницу и понимали заботы Кондрашки. Замечания ему делали только тогда, когда семья слишком шумела по вечерам или когда в сараях на хозяйственном дворе явно уменьшалось количество угля, тайно умыкаемого живым семейством по ночам. Веселый дворник мог загладить любую подобную неловкость забавным рассказом какой-нибудь городской новости или сплетней о жителях соседних домов. Когда Кондрашка отлучался по делам свиного бизнеса, его обязанности по дому перенимала жена – полная противоположность крупному темноволосому мужу. Маленькая худенькая светловолосая женщина в домотканой юбке и вязаной серой кофте содержала хозяйство в порядке, с работой справлялась лучше разбитного и бойкого мужа.

(Следует дополнить рассказ: на хозяйственном дворе, на втором этаже сарая Главного дома долгие годы жила корова. Она благополучно пережила Вторую мировую войну и будила дом своим мычанием еще в начале пятидесятых годов, пока не случился пожар в сараях. Пожарные стянули корову со второго этажа с огромным трудом. Корова, будем надеяться, перебралась на зеленые луга под Каунасом).

В меньшей части маленького домика во дворе располагался гараж с новеньким американским автомобилем «FORD MODA» бежевого цвета. На белом с черными цифрами номерном знаке обозначалась регистрация К-70. Автомобиль принадлежал владельцу дома, был предметом роскоши, но не редкостью в городской жизни. Его купили в каунасском обществе американских автомобилей «Амлит». Реклама сообщала: «Только автомобиль FORD MODA подходит для езды по всяким дорогам, так как у него сильная конструкция, он очень мощный и легкий». Все больше обеспеченных жителей города приобретали американские и европейские автомобили. Их покупали банкиры, министры, промышленники для репрезентации собственной и своего дела. На главных улицах появились изящные европейские автомобили с открытым верхом. За рулем автомобиля встречались дамы, одетые по европейской моде для подобных поездок – шляпа, которую придерживал легчайший длинный шарф пастельных тонов, того же цвета длинные перчатки, изящные автомобильные очки.

(Амине рассматривала старые фотографии в альбоме каунасской госпожи Вероники, родственницы однокурсницы, и представляла барышню в городе, на улице Витаутаса, отправляющейся за покупками в автомобиле KDF, позже его стали называть «Жуком». Молоденькая Вероника была одета в строгий костюм с юбкой до щиколоток, нарядную блузку, светлые перчатки и шляпку. Госпожа Вероника рассказывала, как дразнила подруг и поклонников, управляя этим чудесным автомобилем, который подарил ей на двадцатилетие отец – управляющий строительной организации).