Галина Тарасенко - Змеиный мыс

– Абонент находится вне зоны досягаемости.

В итоге по его настоянию удалось выяснить, что Светина подруга укатила в тот самый день в Москву за так необходимыми аксессуарами к своему платью, купленному для свадьбы. Она, как дружка невесты, хотела выглядеть на высшем уровне, а имеющиеся украшения, по словам Светы, не соответствовали стилю наряда. Кто же из девушек ее достатка смог бы выдержать такую критику. Кроме того, соскучившиеся по ней родители всячески подогревали в ней желание посетить заразом родной дом. Они не довлели над ней назиданиями по поводу свободного образа жизни, не морализовали в отношении слабостей характера и, конечно, не отказывали в финансовой поддержке. Ее папа возглавлял солидную компанию по торговле недвижимостью. Его московский бизнес никогда не терпел фиаско. Понятное дело, ведь московские сделки одни из самых дорогих в мире. По сему, кому нужна была ее работа, хотя для порядка образование у нее имелось. Сценарист – вот как называлась ее профессия. Какое-то время она все же работала по специальности. Потом ей быстро надоело это занятие. Какие-то обязательства, сроки! Только иногда, по просьбе матери она в качестве благотворительности писала сценарии для детских утренников и других общественных мероприятий. Подружившись со Светой в московском университете, Нина часто бывала в доме ее родителей. Им нравилась своеобразная, незаурядно мыслящая девушка, в общении с которой их дочь находила что-то особенное. Всех устраивало постепенно ставшее постоянным ее присутствие.

Известие о трагедии, произошедшей со Светой, застало Нину в Москве. Она не желала ни с кем разговаривать и просто отключила телефон. Говорят, что у нее был натуральный шок, а сейчас – депрессия. Правда злые языки трепят, что последние дни она не просыхает от спиртного. Может ей так легче? А вообще-то бывали периоды, когда Нина по любому поводу могла себе позволить приложиться к бутылке, поясняя:

– Надо утешиться.

Создавалось впечатление, что она постоянно пребывает в состоянии стресса. Аркадий был не в восторге оттого, что его невеста постоянно общается, как он выражался, «с зависимой от алкоголя девицей». Впрочем, зачастую та пила исподтишка, поэтому он воочию не мог оценить полной картины ее возможностей. В отличие от него Светлана не считала пристрастие к крепким напиткам большим пороком в исполнении Нины, улыбчиво возражая жениху:

– Разве это не ее личное дело?

Конечно, женская душевная организация – дело тонкое. Ее механизм работает по неизвестным мужчинам законам. Поэтому Аркадий без особых колебаний не стал вмешиваться в отношения подруг, зная заранее, что попытки такого рода обречены, во-первых, на провал. А во-вторых, родители Нины – не те люди, с которыми стоит портить отношения. Да и вообще, у женщины должна быть хоть одна подруга. А ведь с точки зрения семейной демократии это дополнительная степень свободы!

– То же нашелся праведник, – бурчала себе под нос Нинель, или просто Нина, уткнувшись в фотку, на которой красовалась пара влюбленных – Светлана и ее будущий муж. Неспешно потягивая крепкий коктейль, она вперилась глазами в изображение Аркадия, как будто видела его впервые.

– За что тебя вообще любить можно? – пожала она плечами.

– Что ты – мерзавец все ведь знают, а вот она – нет. Ну, конечно, ты с ней другой. Любовь? Так, что ли!.. Раскрывала я ей глаза, раскрывала, так нет же. Все смеялась и отшучивалась. Наверняка из-за тебя с ней такое случилось. Не знаю, как для тебя, а для меня то, что с ней произошло невероятная трагедия. Была лучшая подруга – и нет ее больше… Не поеду в ваш жуткий город. Видеть тебя не хочу! И вообще, начнут меня там допрашивать, что и как. Вроде я знаю! Скрытная твоя невеста была, или меня впутывать в свои дела не хотела. Любила тебя, к сожалению, собиралась еще свадебный подарок сделать. Лучше бы себе сделала, отказавшись от этого дурацкого замужества. Как по мне, так было бы лучше.

Несколько поежившись, Нина задумалась. После непродолжительной паузы, она продолжила свой монолог:

– Правильно мне мама посоветовала пожить в Москве, пока все уляжется. Чем я могу помочь Свете, скажи? Вот то-то, что не чем, а тебе – не хочу!

Последние слова Нина произнесла нараспев. Отбросив фото, она подошла к окну. С 14-го этажа родительской квартиры открывался вид на вечерний город. Внизу по проспекту мчались автомобили, приближающийся поток которых заливал дорогу желтым светом, а удаляющийся – красным. Наблюдая за этими противоположно направленными течениями, Нина о чем-то думала, тяжко вздыхая. Ее воспаленные глаза заволокли слезы, которые она смахивала скомканным в кулак носовым платком. Свет включать ей не хотелось. Так и стояла она еще долго в полном одиночестве, уткнувшись в оконное стекло, пока не вернулись родители.