Владимир Дулга - Чадан. 486-й мотострелковый полк

– Почему не в парадной форме, как этого требует Устав?

– Багаж ещё не пришёл! – громко и бойко ответил Володя.

– Надо было её с собой взять, чтобы не помялась на плечиках везти. Как же вы теперь служить будете? А если завтра, парад?

Симонов уловил лёгкий юмор в тоне хмурого майора. Мысленно представил себя в блестящей форме, с парадным ремнём, среди этой пыли и неустроенности. Приняв игру, также бойко, ответил:

– Виноват товарищ майор, не учёл! На следующий раз так и сделаю! Спасибо за совет!

– Старших слушается, это уже хорошо! Когда ещё будет этот, следующий раз, а сейчас, приедешь в полк, командиру надо будет представляться, а формы с медалями нет! – неожиданно перейдя на «ты», возразил майор, – давай предписание и удостоверение личности.

Симонов достал и положил на стол документы. Кадровик раскрыл удостоверение личности, прошёл к сейфу, покопался за его железными дверями. Возвратился назад, держа в руках тоненькую, красную папочку, личного дела. Кивнул на стул, приглашая садиться.

– Так, Благовещенское танковое командное Краснознамённое училище, лейтенант! – майор развернул сложенное предписание, из него выпало свидетельство о браке. Он развернул его и прочитал. Обращаясь к стрекочущей машинистке, сказал:

– Лида, посмотри на него, не успел окончить училище, взял и женился! Нет, чтобы погулять, «потабуниться»! Эх, мне бы его годы! А?

Пулемётная дробь пишущей машинки прекратилась. Пышногрудая блондинка, поправив причёску, оценивающе оглядела Симонова, кивнув головой, неопределённо ответила:

– Да-а!

То ли сожалея, что майор уже, явно, не юн. То ли соглашаясь с ним в том, что Симонов зря отказался «потабуниться». Володя по тону разговора понял, что чисто служебные отношения этих людей, по-видимому, давно переросли в нечто большее.

– Предлагаю две вакантные танковые должности, – продолжил майор, – командир взвода танкового батальона, и командир отдельного разведывательного взвода. Выбор небольшой, но есть!

– Я окончил училище по средним танкам – ответил Симонов.

– Ну вот, вопрос решился сам собой. Пойдёшь взводным в танковый батальон Чаданского мотострелкового полка, – и, упреждая возражения Симонова, продолжил, – там полк давно стоит, вопрос с квартирой решать будет легче. Дом скоро сдают! Ещё будешь меня, потом благодарить! – весело закончил он.

– А, если, в разведчики? – всё ещё надеясь на что-то, спросил Симонов.

– Меняется должность, а место службы одно – Чадан. Вас выпускников по разнарядке прибывало пятеро. Трое уже распределены – двоих – в Абаканский танковый полк, одного – в Кызыл, тебя – в Чадан. Ещё приезжает один из Ульяновска, выпускался по «плавунам», вот он и пойдёт разведчиком в Чадан.

Увидев расстроенное лицо Симонова, с некоторой ноткой участия спросил:

– Ты сам-то, городской, или сельский?

– Я гарнизонский – зачем-то ответил Володя, – отец военный.

– А где отец служит?

– В Забайкалье, на севере Читинской области.

– Тогда, тебе, вообще, бояться нечего, привыкнешь. А жена откуда?

– Оттуда же, из Забайкалья.

– Ну вот, и прекрасненько! Обживётесь! Там дом обещают скоро сдать. А тут, в Абакане, так и будете по частным углам мучиться ещё не один год!

Показывая, что разговор окончен, хлопнул ладонью по папке личного дела:

– Сейчас внесём изменения в твои бумаги, выпишем проездные на тебя и жену и вперёд! Автобус отходит от железнодорожного вокзала в пять вечера. Подожди в курилке!

Вот так, весело и буднично решился кадровый вопрос, определивший на ближайшие годы судьбу молодого выпускника. Так началась самостоятельная семейная жизнь и офицерская служба.

Получив документы, Володя отправился в расположение танкового полка, мысленно ругая себя за отсутствие решительности и настойчивости. Палатки танкистов стояли в три длинных линии, составляя городок. В центре которого, как на площади, дымились прицепные кухни, блестели, покрытые клеёнкой, длинные столы и лавки, под брезентовыми навесами. Сбоку площади, большая палатка, над ней развевался белый флаг с красным крестом. За редкой полосой чахлых акаций, прямо на поле, ряды боевой и специальной техники. Плотными колоннами стояли «тридцатьчетвёрки», самоходки СУ-100, древние БТР-152. Похожие на божьих коровок, виденные только в кино, с обязательными немецкими крестами на бортах, приплюснутые БТР-40. Длинноносые, хищные как щурята БРДМ-1. Далее, не менее древние, прицепные пушки, колёсные зенитные установки, мостоукладчики, путепрокладчики БАТ, обшарпанные летучки и топливозаправщики.