GVELA: Выверты судьбы

– Мобила есть? – пальцы Кира замелькали над экраном телефона.

– Естественно, – пришлось лезь во внутренний карман куртейки за своим стареньким аппаратом.

– Забей мой и, если что, звони. Пообщаемся, прогуляемся, пива попьем, – подмигнул он мне, совершено, кажется, проигнорировав мое замечание об отце.

Продиктовал цифры, я перезвонил.

– Высветился, норма. Созвонимся, – подхватив спортивную сумку, которую я со всеми своими взбесившимися тараканами не приметил, махнул рукой на прощание и пошел в противоположную мне сторону.

Дебильный вечерок выдался. И я даже не знаю, хочется ли мне еще раз увидеть Кира или лучше не надо. Он, наверное, тоже не горит общаться с истериком. Блин, а парни, что были с ним, что обо мне подумают?! Жопа! Стыдобище, какое! А с другой стороны… Да пошли они все! Выговорился, и полегчало даже.

Тяжело вздохнув и встряхнувшись, всем телом, как пёс, направился домой. Там меня ждет отец, и, могу поспорить, не спит, скотина. Ждет, свою шлюху. Но ничего, скоро, совсем скоро я стану совершеннолетним…

– Это что у нас за чудо нарисовалось? – раздался за спиной знакомый голос, когда я вышел из школьной раздевалки.

В теле что-то хрустнуло, от резко разворота. Опа-па! Знакомый фэйс. Непроизвольно сама по себе дебелая улыбка растягивает губы.

– Привет! – выдаю я белобрысому из вчерашней гоп компашки.

– А? – тупит он. Трое рядом с ним, практически такой же не слабой комплекции, видимо, тоже вчера со мной « общались», судя по тому, как замерли офигевшими сусликами.

– Привет, – повторяю, подойдя ближе.

– И тебе не хворать, – отмер блондин. – Ну и напугал ты нас вчера, парень. Что с тобой было? Больной, что ли?

– Что-то вроде, – отвечаю, машинально поправляю выбившуюся прядь из своего хвоста. Волосы у меня шикарные, отец строго настрого запретил их обрезать, теперь они даже в хвосте бьют мне по пятой точке при ходьбе. Ему нравится накручивать их на кулак и тянуть на себя. За это хочется обрезать их под корень, но, к своему ужасу, мне самому нравится их длина и вид. А судя по длине, я отращивал их с малолетства. Не помню.

– Ты у нас новенький? Давно? Я тебя раньше не видел.

– Только вчера перебрались в ваш район, – киваю. – А Кир тоже здесь?

– Нет. Он на первом курсе вышки, – переглянувшись хитро с парнями, видимо, решил подколоть. – Запал, что ли?

О, на такие подначки уже не ведусь давным -давно. Прекрасно осведомлен о своей смазливой моське, так что, пользоваться научился. На меня и натуралы западают, изредка.

Томно похлопав пушистыми ресницами, невинно соблазнительно облизываю кончиком языка губу. Скромно опускаю взгляд, и… Есть!

Знаю, действует как спусковой курок на геев. По реакции замечаю, что один из парней сглотнул, ага, значит, один из «наших» бирюзово-переливчитых, в группе запартизанился.

Вскидываю голову, лыблюсь, как кошак, обожравшийся сметаны.

– Надо подумать, – отвечаю обалдевшему блондину. – Потом позвоню, спрошу, Кира, взаимно ли.

Разворачиваюсь, собираясь уйти.

– Он тебе и телефон дал? – быстро очухался. Удивлен.

– Да.

– Быстро ты, – качает он головой и, наконец, отстает.

Захожу в класс. Все, как и везде. Столы заняты наполовину, звонка еще не было. Таблички со свободными местами на партах, естественно не стоят. Придется ждать. Прислоняюсь к стене в ожидании звонка и учителя.

– Новенький, да? – рыжая, курносая, с двумя смешными крысиными косичками, и оценивающим карим взглядом.

– Ага. Еще в упаковке. Распаковывать пришла?

– Наглый, – с чего-то обрадовалась она. – Нравишься. Будешь моим парнем.

Сказать, что я опешил, это ничего не сказать. Челюсть в ауте, я как придурок, стою глазами хлопаю, и даже не знаю, что ей сказать, чтоб не грубо.

– Мне послышалось?

– Вряд ли. У тебя со слухом плохо? Жаль. Хотя на сегодняшний день глухота лечится. Так и быть, повторю. Ты будешь моим парнем.

– Что-то интонация для вопроса не та, – терпеть не могу, когда начинают решать за меня. И кто?! Девчонка!

– А я и не спрашиваю, а утверждаю, чтобы до тебя дошло, – поясняет она, пожав плечами. – Тебе обязательно повторять три раза?

– Откуда в таком невинном создании столько наглости?

– А чего тянуть? Все равно закадрила бы, – меня просто убивает эта простота, граничащая с неимоверным хамством.

– Не получится, рыжая, – усмехаюсь я, показывая свои зубки во всей их жемчужной красоте, – я гей.

Последнее слово, словно бомба взорвалась и оглушила всех. И как только услышали-то? Тишина такая, что слышно как муха в другом конце класса идет на посадку.