Аркадий Уткин - Тамблеры. Alis Grave Nil

Вокруг все тряслось, что это?

Сева открыл глаза и проснулся, над ним склонилась деловая физиономия Пашки Соловья: Да проснись ты уже! Сева осмотрелся по сторонам, у его кровати, кроме Пашки, были еще двое: Ваня Мальцев, «малец» и Рафик старший. Витя уже собрался и командовал

– Косую предупредили?

– А то…

– Ну, тогда пошли!

– Я не пойду, – спокойно сказал Сева, – и вас не пущу.

– Чо ты сказал?! – Пашка подошел к нему вплотную, чувствуя поддержку Витька.

– Что слышал! Вера никакая не «смурнушка», а Вера Смирнова.

Витек приблизился к Севе:

– Братан, я чот не понял…

– Если ты сейчас пойдешь ее травить – ты мне не друг! – Сева говорил совершенно серьезно.

– Севыч в смурнушку влюбился! – хихикнул Пашка.

Сева подскочил к Паше и неожиданно ударил его, удивленный Пашка упал и притих. Витя схватил Севу за шиворот, началась потасовка, которая продолжалась недолго: дежурная воспитательница прибежала на шум, дерущихся разняли. Наказали обоих, и Витю, и Севу, через неделю мальчишки помирились, но настоящая дружба между ними кончилась. А через полгода Сева уехал в интернат.

– Севастьян Сергеевич, вам, наверное, идти надо, а то на электричку опоздаете… К тому же, дождь будет, – Вера официально улыбнулась.

– Вера, ты на меня обиделась?

– За что? – удивилась Вера.

– Ты знаешь, тогда, ну, тринадцать лет назад, я тебе ничего не сказал… А сейчас-скажу… Они мне снились.

– Кто? – Вера сделала вид, что не поняла.

Не известно почему, но Севастьян рассказал ей весь свой сон, который сейчас вспомнил во всех подробностях и всю эту историю.

Они разговорились, но не так, когда он приехал, а по-другому, как родные люди и проговорили до глубокой ночи, остановила их только сильная летняя гроза, с громом и молниями.

Поэма Света

– Понимаешь Вер, секрет света, обыкновенного света, который мы видим каждый день, будь то солнечный свет, или электрический, заключается в том, что он может составлять свою собственную материю, быть материей, пусть и на короткое время…

– Но у фотонов света ведь нет массы! – спасибо Антону Павловичу: Вера неплохо усвоила основы физики.

– Слушай, а ты молодец, попала в самую точку! – Сева взволнованно взъерошил волосы, – это и есть загадка. Свет, фотоны света, двигаются в пространстве миллиарды лет, от звезды к звезде, с сумасшедшей скоростью, причем со скоростью постоянной! Это значит, что у мельчайших частиц света нет массы, по крайней мере, в макромире, то бишь в мире нашем.

– О, знаменитая скорость света! – Вера восхищенно смотрела на Севу. Ей, простой «училке» настоящий ученый объясняет свои исследования, говорит с ней, как с равной.

– Правильно, скорость света. А теперь представь, что сноп фотонов входит в плотную среду, и вот там он начинает вести себя совершенно по-другому. Фотоны взаимодействуют с средой, в которую попали, ну, скажем, с атомами, у которых, в свою очередь, есть масса. Они передают атомам часть своей энергии, но при этом и сами видоизменяются! Возникает нечто среднее, некое новое царство света, в котором свет и его частицы ведут себя как часть материи.

– Ну, а потом? – помотала головой Вера, она уже несколько запуталась.

– Потом, – Сева улыбнулся, – лучик выходит из плотной среды и все его фотоны обретают изначальные характеристики: они летят в пространстве и ничто не может их сдержать, это все те же элементы нашего мира, для которых не существует массы и тяжести.

Дождь за окном усилился, сверкнула молния, потом бабахнул веселый летний гром. Веру воодушевляла и гроза, и Сева, и его рассказ.

– Свет входит в наш плотный мир, задерживается на мгновение и вырывается из него, все такой же чистый, сильный, и стремится к другим мирам…

– Поэма света!

– Ну, на счет поэмы не знаю, это ты у нас спец, а вообще это называется пространством Ритберга. В принципе, этот вот эффект, условно назовем его квантовый, может дать возможность человечеству закодировать всю поэзию мира всего в одном лучике света, затем зафиксировать ее в плотной среде, как в библиотеке размером всего в несколько молекул, и выдавать читателям в любом количестве за миллионные доли секунды.

– И вы этим занимаетесь?

– А разве мы опять на вы? – Сева засмеялся, как же ему хотелось сейчас обнять Веру! Почувствовав это, девушка смутилась, отвернувшись к окну.

Снова сверкнула молния, и сразу же, не дожидаясь грома, еще одна. Комната озарилась ярчайшим голубым светом, электричество на мгновение погасло. Вера ойкнула, Сева крепко, по-мужски, обнял ее, чувствуя ее тепло, вдыхая запах пушистых смоляных волос.