Ольга Трушкина: Волшебные платья Бернадетт. Любовь творит чудеса!

– Это она, Бернадетт! – восторженно закричала Мари и запрыгала от восторга, как маленькая девочка.

Ее подруга тоже, с волнением, разглядывала таинственную фигуру. Когда экипаж поравнялся с девушками, Люси вдруг почувствовала на себе пронзительный взгляд. Огромные синие глаза Бернадетт пристально, не мигая, смотрели на нее, словно стараясь проникнуть в душу. Люси страшно хотелось куда-нибудь деться от этого пронзающего взгляда, но она взяла себя в руки и не опустила глаз. Это противостояние длилось какие-то секунды, но девушке показалось, что прошла вечность. А потом экипаж уехал вперед, унося таинственную Бернадетт.

Тут же показалась шестерка гнедых коней, запряженных в длинный деревянный фургон, разрисованный диковинными цветами и пестрыми бабочками. Лошадьми управлял рыжий горбатый карлик, одетый так же, как и чернокожий возница экипажа.

– Там ее волшебные платья! Они там, представляешь? – Мари от восторга больно сжала руку Люси. – У Бернадетт от клиенток отбоя не будет! Ведь скоро состоится бал в Городской Ратуше! Я обязательно туда пойду! А ты, Люси?

– У меня нет денег на платье, а еще нет никакого желания плясать на балу, – ответила подруга.

– Люси, милая! Бернадетт не продает свои платья. Она лишь дает их на время. А взамен просит какой-нибудь пустячок, – это мне писала Франсин. – Правда, странно?

– Да, это очень странно! Тогда какой смысл Бернадетт одалживать свои платья? Неужели она настолько добра и бескорыстна? – сказала Люси.

– Я не знаю, подружка! Но, завтра же, пойду к ней и выберу себе платье для бала! Ты будешь сопровождать меня к Бернадетт? Она остановится в «Роге изобилия», в самой лучшей гостинице, – Мари так посмотрела на подругу, что та не посмела отказать.

– Хорошо, я пойду с тобой! – ответила Люси. – Ведь ты все равно не отстанешь?

Мари кинулась обнимать ее целовать.

– Ты самая чудесная и добрая, – тараторила она, сжимая тощее сутулое тельце Люси в крепких объятиях.

Сказано – сделано. На следующее же утро обе девушки, держась за руки, отправились в «Рог изобилия». У порога гостиницы уже толпились многочисленные дамы и девицы, желающие взять напрокат у Бернадетт ее волшебные наряды.

Строгий дворецкий впускал очередных клиенток, лишь убедившись, что предыдущие уже вышли.

– Тут такая очередь! – капризно захныкала Мари, становясь в хвост пестрой галдящей толпы.

– А ты думала! Ну, теперь, раз уж мы сюда пришли, придется подождать. А может ты передумала? – Люси испытывающее посмотрела на подругу.

– Нет, нет, что ты! Будем ждать, когда-нибудь наступит и наш черед. Правда, хотелось бы побыстрее! – ответила Мари. По ее детскому личику можно было прочесть все чувства: нетерпение, досаду, надежду и ожидание чуда.

– Какая же ты все-таки еще дурочка, – засмеялась Люси. – Ведь совершенно искренне веришь в чудесные свойства этих платьев!

– Ты опять! – рассердилась Мари. Вот погляжу я, когда ты сама все увидишь, своими глазами. Интересно, что тогда скажешь? Да вот, кстати, полюбуйся на толстушку Аньез, ее теперь и не узнать!

И действительно, было на что полюбоваться! Из гостиницы вышла просто сказочная красавица в шикарном темно-зеленом наряде. Да и кто теперь посмел бы назвать эту роскошную даму толстушкой? Еще сегодня утром дряблое, жирное тело этой тридцатилетней трактирщицы подтянулось, стало стройным и упругим. Преобразилось и лицо женщины – оно помолодело и удивительно похорошело.

– А ты уверена, что это Аньез Мишо, наша трактирщица? – Люси не могла поверить в увиденное.

– Я ее только по родинке на щеке и узнала, – ответила Мари. – Эй, Аньез! Прекрасно выглядишь!

Похорошевшая трактирщица, снисходительно улыбалась, осознавая свою неземную красоту, она небрежно помахала рукой подругам.

– Видала? – Мари торжествующе посмотрела на Люси.

А та даже не знала, что сказать. Она, молча, любовалась на удаляющуюся Аньез, пытаясь хоть как-то объяснить произошедшие удивительные метаморфозы.

Девушки простояли в ожидании еще около двух часов, пока чернокожий лакей не пригласил их на аудиенцию.

Подружки робко поднялись по крутой лестнице, устланной ковровой дорожкой, на второй этаж, где располагался кабинет Бернадетт.

Хозяйка встретила посетительниц приветливой улыбкой. Теперь она не была, словно мусульманка, с головы до пят укутана в шелка. Бернадетт надела одно из своих платьев – великолепное, роскошное из угольно-черного бархата, расшитого по корсажу черными жемчугами. У нее было прекрасное белое личико с огромными синими глазами под густыми черными ресницами. Темно-каштановые косы уложены на затылке в красивую прическу. На тонкой длинной шейке – тяжелое колье из такого же черного жемчуга, которым расшито платье.