Array Катори Киса - Абсолют

— Уверен, Скорпиус заложил немало процентов на такое развитие событий, — улыбнулся ему Ивар. Он двинул бедрами, и его член качнулся перед лицом Гарри. — Возможно, он даже представляет нас с тобой в эту минуту. Он ведь знает, как ты любишь делать минет. И как я люблю, когда ты его делаешь…

— Да я много, что люблю с тобой делать, — сглотнул Гарри и, сжав пальцы на маккоевских ягодицах, прошелся языком по его члену — от головки по стволу и обратно. Медленно, словно пробуя его на вкус, Гарри насадился ртом на его член и не сдержал стон, когда тот дернулся на языке и уперся в небо, капнув смазкой.

— Да, например, связывать, — простонал Ивар и стал сначала медленно, а потом все быстрее двигаться навстречу. Как и всегда, он был очень шумным, и Гарри это заводило до мокрых разводов на плотных брюках. Он позволил Ивару вколачиваться себе в рот, как заблагорассудится, а сам слушал его стоны, вскрики и короткие красочные восклицания, каждое из которых пускало сладкую дрожь по позвоночнику.

И в какой-то момент Гарри не выдержал, сжав рукой собственный член и зажмурившись в подступившем оргазме. Только усилием воли он не стиснул зубы на скользящем члене, когда собственная сперма выступила сквозь брюки, увлажнив ладонь.

— Нечестно… — выдохнул Ивар, каким-то чудом все увидев. — Я… Хотел… Сам! — последнее слово он выкрикнул, вгоняя член Гарри в рот так глубоко, что зубы вжались в кожу, и задрожал, кончая.

— Что хотел сам? — переждав последнюю сладкую судорогу Ивара, спросил Гарри глухо. Оставаясь на коленях, он поднял на него глаза и принялся на ощупь расстегивать ремень на его запястьях.

— Отсосать! — выдохнул Ивар, тяжело дыша. — Тебе. Вот сейчас, — он наконец справился с дыханием и улыбнулся. — Ух, как же здорово у тебя получается… — протянул мечтательно.

— Я всегда в твоем распоряжении, — улыбнулся Гарри, вставая на ноги. — Если желание еще актуально. А вообще, отсосом можно и не ограничиваться, — мечтательно произнес уже он.

Ивар рассмеялся и протянул его к себе, обнимая.

— Намек понят, — сказал, поцеловав. — Предлагаю поиграть в занимательную игру: я вколачиваю тебя в стол и сбиваю с него бутылки. Сколько останется — те мы допьем.

— Все-таки желание нажраться у тебя сегодня превалирующее, — рассмеялся Гарри и поправил стройный ряд бутылок. — Тогда я буду держаться до последней бутылки. Надо же спасать тебя от алкоголизма.

— Ну что ж… — Ивар переступил через упавшие брюки и стянул до конца одежду. — Тогда на старт, внимание, марш! — и впился в его губы требовательным поцелуем.

За окном еще не стемнело, и в бьющих в окно лучах заходящего солнца было особенно хорошо заметно, что сидящая напротив Скорпиуса женщина была очень красива. С тех пор, как Скорпиус вошел в комнату и поздоровался, прошло уже немало времени, и в конце концов все же пришлось заговорить.

— Извини, — сказал Скорпиус громко. Ничего другого он сказать этой женщине не мог — разве что спросить имя, но это было не нужно. Он и так ее узнал — Виктуар Делакур, дочь Флер Делакур и Чарли Уизли, была единственной действительно красивой женщиной, в которой текла кровь Уизли.

— За что ты просишь прощения? — спросила она, посмотрев на Скорпиуса внимательно. — Вроде ничего плохого ты еще не сделал.

— Что сказал тебе мой отец? — вопрос прозвучал слегка напряженно.

— Если кратко и по существу, то от меня требуются зачать, родить и выносить твоего наследника, — произнесла Виктуар ровно. — И что эта ночь станет не только первой, но и наверняка последней, — хмыкнула она. — Видеться с ребенком мне никто не запрещает и по времени не ограничивает. Но исключительно на вашей территории. Все условия в силе? — впервые за все время в ее взгляде Скорпиус увидел волнение.

Кивнув, он вздохнул.

— Вот за это и извини, — развел руками. — Отец сказал, что ребенок может родиться необычным?

— Вот поэтому я и не стала возражать против того, что малыш будет жить у вас, — кивнула Виктуар. — Я надеюсь, ты тоже понимаешь, что ребенка я не брошу. А пока я его буду кормить, тебе придется терпеть мое присутствие на постоянной основе.

— Прекрасно… — Скорпиус внимательно посмотрел прямо ей в глаза. — Тогда главный вопрос. Отец говорил, что помимо меня у ребенка будет еще два отца?

— Да хоть с десяток, — справившись с удивлением, пожала плечами она. — А вообще нет, не говорил. Впрочем, он упоминал, что ты состоишь в весьма необычных отношениях, — задумчиво произнесла она и внезапно рассмеялась. — Наверное, мистер Малфой так боялся, что я передумаю, что благоразумно умолчал о деталях. Бедняга! Представляю, как он переживает!