Array Катори Киса - Абсолют

— Тогда ответь мне на простой вопрос, — протянул Гарри, внимательно выслушав Драко до конца. — Почему, если вы все такие были понимающие, белые и пушистые, он и бровью не повел, когда узнал о гибели твоих родителей? Почему, когда ты сегодня фактически отказался от него, он, блядь, даже не удивился? Ответь Малфой, только ответь честно.

— Я бы сказал тебе, Поттер, — горько усмехнулся Драко. — Да только ты ведь не поверишь и злобствовать начнешь.

— И все-таки, — с нажимом припечатал Гарри.

— Он не умеет любить, — Драко почти с мольбой посмотрел на него, похоже, отчаянно желая, чтобы Гарри ему поверил. — Я не знаю, каким он стал сейчас, но раньше он действительно не умел. Мы подарили ему щенка, но тот прожил недолго — случайно попал под копыта напуганного коня. Ты думаешь, Скорпиус плакал? Ни секунды.

«Я чувствую боль совсем иначе», — тут же вспомнил Гарри. — «За доли секунды я успеваю влюбиться, прожить с человеком жизнь и разочароваться».

— А что сделал ты? — спросил Гарри, безуспешно пытаясь проглотить колючий комок в горле. — Что сделал ты, когда Скорпиус узнал о смерти щенка? Когда увидел его так называемое «равнодушие»?

— А что я должен был сделать? — уничижающе глянул на него Драко. — Что сделал ты, когда он никак не отреагировал на смерть деда?

— Начнем считаться, кто что не сделал? — с напором произнес Гарри. — Ничего я не сделал! Потому что он уже не нуждался ни в каких словах утешения, — продолжил он, припомнив предшествующую тем событиям реплику Скорпиуса про отвратительность отца и деда. — А любить он умеет. Может, не так, как это бывает с обычными людьми, но умеет, — заявил Гарри, укорив себя в этот момент за свои прошлые и, к слову, совсем еще недавние сомнения.

Мерлин, каким же он сам порой бывает идиотом со своими бесконечными «мол, если бы он любил, то»…

— Прежде чем от человека что-то требовать, его нужно этому научить. И это камень не только в твой огород, Малфой, — признался Гарри. — Но разница в том, что меня не было рядом с ним, когда он только изучал этот мир. А вы были… — проговорил он с укором. — Вы же как никто другой должны были понимать его, а вместо этого год за годом взращивали в нем только комплекс неполноценности и бесконечное чувство вины. Знаешь, я хоть теперь отчасти тебя и понимаю, Драко, — помолчав некоторое время, вздохнул он, — но от этого мое желание свернуть тебе шею не уменьшается. И ты еще спрашиваешь, что ему дает Ивар? Да он, черт возьми, учит его тому, чему должны были вы — быть самым любимым!

— А ты пойди пойми его, — фыркнул Драко. — Сам-то хорошо понимаешь? Вот честно? Особенно когда он не говорит ничего о себе, только сыпет энциклопедическими знаниями?

— Ну так и кто его сделал таким замкнутым? — спросил Гарри. — Каким он еще мог стать, если сначала его боятся, потом он видит в глазах один укор, следом его отсылают из дома — да-да, именно так он все и воспринял — а потом и вовсе наследия лишают? — вкрадчиво поинтересовался он. — Сам поражаюсь, и почему он не вырос открытым и общительным мальчиком.

— Я на тебя посмотрел бы, Поттер, — с грустью сказал Драко. — Очень легко бить себя пяткой в грудь, что ты такой замечательный, а мы все плохие. Но если бы он был твоим сыном, я сильно не уверен, что ты смог бы лучше.

— Доказывать обратное я не собираюсь, — покачал головой Гарри и внимательно посмотрел на Драко, решая, стоит ли продолжать этот разговор дальше. — Он не хочет иметь своих детей, — спустя некоторое время проговорил он. — Ты знаешь об этом?

Драко вскинул глаза и резко сжал зубы.

— Ему придется! — процедил он. — Каким бы он ни был, но он последний!

Гарри смерил его долгим взглядом и холодно произнес:

— Ты даже не желаешь знать, почему он не хочет? Это не пустой каприз — он боится, что ребенок повторит его участь. Ну как, все еще считаешь себя хорошим? — невесело усмехнулся он.

— Я никем себя не считаю, — отрезал Драко. — Гордиться мне нечем ни на каком поприще, как ты знаешь, так почему родительское должно было стать исключением? — ядовито усмехнулся он. — А знаешь… — добавил, неожиданно развеселившись. — Я очень хочу, чтобы у него был ребенок. Чтобы вы оба поняли, как это было для нас. Думаю, Астория сможет на него повлиять.

— Я тоже хочу, чтобы у него был ребенок, — процедил Гарри. — Может, тогда Скорпиус, наконец, поймет, что ему просто не повезло с отцом. А вообще, дурак, ты, Малфой. Форменный и необратимый, — добавил он уже с разочарованием. — Ты прав, на родительском поприще тебе действительно нечем гордиться. У тебя замечательный сын, но к этому ты не имеешь никакого отношения, — он покачал головой и поднялся с дивана. — Если ты хотел еще что-то узнать — узнавай, но побыстрее. Потому что после разговора с тобой я даже не знаю, чего мне хочется больше — то ли отмыться, то ли хорошенько напиться.