Илья Либман - С Райкой

Те, кто отвечали, сразу заявляли, что она им не слишком нужна со всеми ее квалификациями и степенями – им нужна простая лаборантка с потенциалом роста в непростую, а старшую. Хилари никогда раньше не говорила ничего подобного Малышу конкретно или даже в его присутствии. Интересно заметить, что он понял все сказанное и был немало от этого удивлен.

Предложение поступило по телефону. Позвонил какой-то большой босс и предложил ей место в своей лаборатории – у них там кто-то умер своей смертью. Она проходила у них интервью три недели назад, но ей не пообещали ничего конкретного – видно умерший сотрудник все еще жил тогда. Теперь ей надо переезжать в Нью Джерси, чтобы не терять на дорогу на работу много времени.

Малыш по наивности спросил, сколько же ей пообещали платить. Когда она ответила, то Малыш понял, что такому не мудрено так радоваться: за столько денег в год можно было купить все. Ему пришлось даже запахнуть опять полы халата, потому что ноги раздвинулись сами.

Несколько дней Малыш честно не предпринимал ничего опасного. Он читал утреннюю газету, смотрел телевизор, готовил еду и читал Аксенова. Хилари больше не сидела дома бесцельно: она упаковывала свои вещи и книги. И того и другого у нее были горы. Малыш ей помогал кое с чем и однажды даже поймал ее на руки, когда она сорвалась с подоконника вместе с занавеской. Он подумал тогда про Райку, что хорошо, что ее не было дома, и она не видела его галантности. Хилари, впрочем, не очень удивилась или поспешила сойти с «наручек» на пол, как будто ее так ловили всю жизнь по средам и пятницам. Малыш помнил про обещание Райке – Хилари на руках относилась к категории «опасное».

В конце второй недели кто-то неожиданно позвонил днем в дверь домофона.

Малыш не спешил с ответом, думал, что детишки шалят. Но звонок повторился. Оказалось, что дедушка Нил приехал навестить его и поговорить без Райкиного присутствия. Малыш был не готов к разговору, но гостя надо было принимать. Если бы он знал, что несколько лет спустя знакомство с таким человеком как Нил, могло бы изменить весь курс его жизни. Но он не знал и знать этого не мог.

Нил сказал, что он не прочь выпить чашечку чаю с чем-нибудь на предложение Малыша. Пока чай заваривался в гигантском чайнике с петухами, они сиделин напротив друг друга и молчали. Наконец Нил заговорил. Он начал издалека – про мужчин его семьи: как одни из них были трудолюбивыми добытчиками, в то время когда другие были гуляками, бабниками и гемблерами. Малыш решил его не перебивать-все-таки тот был дедушкой, а у него самого живых дедушек никогда не было. Тоесть, они были в свое время живыми, но в их домалышовый период.

Дедушка Нил ему был симпатичен. Он подумал, что будь у него такой живой, как у Райки, то он бы точно не стал инженером, а скорее стал бы как другие мужчины-родственники: гулякой, бабником и гемблером. Про последнее слово он не был уверен, потому что не знал, что оно значит, но догадывался, что от этого скорее лечатся, чем на это учатся.

Чтобы дедушка Нил почувствовал присутствие русского духа в доме, Малыш заварил двойную порцию номер 58, привезенного в подарочных брикетах.

К этому моменту Нил рассказал закончил вступительную часть и спросил, все ли Малыш понял. Малыш сказал, что понял достаточно для двух недель жизни в штатах. Дедушка улыбнулся на это, но со стороны было похоже, что он переносит приступ боли. Малыш спросил его, что значит слово гемблер – может быть он уже это и есть, но себя еще просто не проявил. Дедушкина гримасса улыбки усугубилась, и он сказал по-русски: «У меня нет сейчас времени такое объяснять, я тебе говорю. Это значит заниматься карточной игрой и рулеткой в игорных домах».

Малыш не знал еще толком, подвержен он этому недугу или нет. Ему приходилось играть в рулетку в одном доме в Питере. Он даже систему какую-то составил, чтобы не проиграться вдрызг, но так никогда ее и не применил, потому что в тот раз он все выигрывал да выигрывал.

Малыш видел, что дедушка Нил ждет продолжения разговора и решил спросить про лошадей и ипподромное дело. Дедушка насупился и неохотно отвечал, что это еще хуже, чем игорные дома, потому что там сплошное жульничество – все откуплено и поделено между мафией и «старыми деньгами».

Малыш не решился спрашивать про собачьи бега и петушиные бои, а сказал, что он понимает дедову заботу о нем и очень ему признателен за это, но в настоящее время, он еще не может сделать свой выбор —чем ему в этой жизни заниматься, тем более, что они собираются уехатьпутешествовать летом.