Сергей Лавров: Обрести Путь

– Да, интересно. Но я перебил вас, извините.

– Наверное, это даже хорошо. Все равно, пора заканчивать со словами. Вот перо, чернила и написанное письмо. Прочитай письмо вслух, а потом попробуй найти и исправить в нем ошибки, – сказав это, волшебник слегка улыбнулся.

Увидев эту улыбку, Алексей понял, что пенять на судьбу, которая снова сажает его за столь нелюбимую грамматику – бесполезно. По-видимому, учеба в любом мире начинается одинаково. А коли так, то стоит извлечь из учения максимум пользы и доставить при этом минимум возможностей позлорадствовать окружающим (последнее относилось к Детриону). С такими мыслями парень взялся за учебу.

Прошла неделя, и у Алексея появилось ощущение, что он уже давно в этом мире. Что знает его не хуже, а даже лучше, чем родную Землю. Возможно, что маг был гениальным педагогом, а может великим волшебником, но знания об окружающем мире бурлили, бродили в нем и буквально выплескивались наружу во время уроков. Детрион был доволен и не скрывал этого. Правда, очень часто возникало ощущение, что маг относится к юноше не как к талантливому молодому человеку, а как к своей лучшей работе. Понять это было несложно, но само отношение иногда казалось просто оскорбительным.

Особенно любопытными оказались уроки магии. Половина волшебства заключалась в исполнении каких-то умопомрачительных обрядов и алхимических комбинаций, которые требовали высокой точности, многочисленных знаний (той же алхимии) и кучи всякой всячины. Вторая половина была в навыке, умении вызывать знания из самых глубин мозга, не отрываясь от чего-то еще, и умении чувствовать. Понять, что за физика питает все эти чудеса, Алексей не смог, но он быстро понял, что настоящее волшебство возможно, только когда в него искренне веришь. И научился искренности, детскому восторгу, даже творя маленькие и незначительные чудеса. Вскоре новоприобретенное знание дало серьезные успехи. По началу старый маг удивлялся быстроте с которой «рос» ученик, а когда понял в чем секрет, серьезно поговорил с ним.

– Алексей, я вижу, что ты очень хорошо научился использовать эмоциональную сторону волшебства, но я хочу, что бы ты изменил свое отношение к этому знанию. Эмоции – катализатор огромной силы, который может в несколько раз увеличить эффект даже небольшого заклятия. Но где сила, там и слабость. Отсутствие контроля – вот чем плохо эмоциональное волшебство. Если в магическом поединке кто-то собьет твой эмоциональный настрой, то ты проиграешь поединок даже заведомо более слабому противнику. Понимаю, что мне следует научить тебя очень хорошо контролировать свое настроение, не позволяя ему меняться в неугодную тебе сторону. Но одновременно и ты сам больше внимания уделяй тому, чтобы творимые тобой поступки вообще не имели эмоциональной окраски. Ты должен быть как бог. Творить ли, разрушать ли, – это все не для твоего удовольствия, а в силу необходимости.

– Мастер (с некоторых пор Алексей завел привычку называть волшебника так, а тому это, по-видимому, льстило), но если в эмоциях такая огромная сила, то было бы глупо отказываться от нее. Я буду учиться контролю над собой, но чтобы стать сильнее.

– Ты станешь сильнее, если будешь размышлять над тем, что я тебе говорю и будешь меньше лениться. Сейчас отдохни и подумай, мне это тоже необходимо.

И хотя обвинение в лени было несправедливым, парень молча закусил губу. Последние несколько дней приучили его к тому, что старый волшебник не бросается словами на ветер.

Детрион ушел в хижину, а юноша остался наедине со своими мыслями в тени полюбившегося ему дуба. По небу плыли облачка, в лесу пели птицы, но Алексею казалось, что птицы смеются над ним, а облака напоминают чудеса, которых полно вокруг, но все они проплывают мимо него. Чувства были в смятении, и он подумал, что именно такой момент имел ввиду старый волшебник.

Второй полюбившейся частью их уроков стало обучение навыкам боя холодным оружием. Очень скоро стало ясно, что определенные боевые приемы, особенно по владению мечом, стали частью знаний юноши, но волшебник действовал ими с учетом своих физических возможностей и личных пристрастий. Алексею, который был шире в кости, родился и вырос в мире с большей гравитацией и был физически намного сильнее, иногда были совершенно чужды те приемы, которые стремились выделывать его руки. К чести старика, он отлично все это понимал и пытался помочь. Кроме небольшого меча (излюбленного оружия мага) на уроках появлялись топоры, алебарды, большие двуручные мечи и даже моргенштейн. Откуда у мага этот грозный военный набор, можно было только гадать. Успехи были, хоть и не такие яркие, как в магии, но оправданием здесь могло послужить то, что в науке владения сталью Детрион был не лучшим учителем. Поэтому больше всего проку было от занятий с мечом по истрепанной книжке, название которой звучало не иначе как «В помощь молодым королевским латникам для того, что бы побеждать, а не быть убитыми в первом бою».