Молка Лазарева - Воля и разум (СИ)

‒ Как это выглядело? ‒ спросила я.

‒ Как электромагнит, через который ток пропустили, вокруг такие всполохи были. Ты за пощечину извини, но приводить тебя в чувства мне пришлось быстро и оперативно, подручными, так сказать, средствами.

От слов Матрены на душе стало еще более погано. Я посмотрела на спящую Касю и обратилась к бабушке.

‒ Это же всё из‒ за нас с Дашкой случилось. Это мы виноваты, что она ребенка потеряла. Надо было всё оставить как есть.

Я говорила, смотрела в глаза Ёжки, и вдруг, отчетливо поняла ‒ у нее у самой взгляд полный слез. Но она не плакала, просто капли соленой воды будто замерли, ожидая приказа, которого никогда не получат. Потому что бабушка не позволит себе такой слабости, рыдать на глазах.

‒ Не виноваты вы. Я же непросто так предупреждала не ходить к Касе, ‒ спокойно говорила она, ‒ Не хотела, чтобы видели ее такой, знала же, что на себя начнете грех брать.

‒ Если не мы, то кто?

‒ Я расскажу, но только когда будем дома. ‒ Бабушка всем видом показала, что тема закрыта. ‒ Меня интересует, откуда этот рыжий появился.

‒ Пусть он вам лучше сам все расскажет, ‒ ответила я.

Укрыв пледом, спящую на диване Касю, мы переместились на кухню. Там нас уже ждали Даша с Олегом.

Эти двое удивительно слаженно сработали ‒ посуда вымыта, пыль стерта, стол накрыт, чай остывал до приемлемой температуры. Даша даже умудрилась замесить, в столь короткий срок, оладьи и теперь дожаривала первую партию.

Удивительно, но обстановка происходящего чаепития была на редкость дружелюбной, и одновременно странной. Мои нервы шалили после всплеска, но я умудрялась мило улыбаться происходящему. Вообще все напоминало глупую сказку про Алису в стране чудес, складывалось впечатление, что вот‒ вот в воздухе материализуется чеширский кот, и вовлечёт всех в очередные неприятности. Олег увлеченно рассказывал Матрене о своем потерянном рюкзаке, споре с друзьями, желании жить в палатке. Даша молча пила чай, прикусывая свежими оладушками, и в основном молчала. Периодически она морщилась будто от головной боли, а затем расплывалась в очередной улыбке. Я же глядя на эту сюрреалистичную картину, офигевала.

Что за ерунда такая начала вокруг меня происходить. Двадцать лет жила спокойно, все было тихо и мирно, но стоило попасть в деревню‒ глухомань, так что ни день, то приключение, эмоции, срывы. Такими темпами до конца практики можно и не дожить.

После этой мысли, словно иголочка заколола в груди.

Так пора отгонять от себя дурные мысли, иначе и свихнуться не долго.

А вообще надо учиться жить с этой новой силой. Сегодня я сорвалась и просто пространство подсветила, а завтра что? В адреналиновой горячке покалечу кого‒ то ненароком.

Страшно не было, но я ощутила потребность в контроле над ситуацией. Мне нельзя так сильно полагаться на эмоции, нужно самой учиться сдерживать себя.

Пока я витала в облаках своих размышлений, Матрена стальной хваткой своего характера, приводила сложившуюся ситуацию к статусу‒ кво.

‒ Хочу прояснить ситуацию, ‒ начала она. ‒ Участковый вчера собрал вещи и уехал по каким‒ то своим делам в неведомом направлении. Олег, поэтому, со стороны местной власти в твоей ситуации помощи ожидать не приходится. Но у меня есть идея, куда тебя можно пристроить, для этого надо позвонить председателю, а он в столице. Теперь касаемо Каси, она в этом доме одна не останется. Еще руки на себя наложит, не дай бог, поэтому надо собрать ее вещи и аккуратно перенести ко мне. Я за ней и присмотрю, и уход обеспечу, пока не оклемается. У кого какие вопросы?

Олежка задумчиво обкусывая губы на свой страх и риск решил робко высказаться:

‒ Я буду жить в палатке, мне бы только работу хоть временную найти ‒ дрова, например, наколоть, воду наносить.

‒ Ох, ты ж мой самостоятельный, даже думать прекрати. Я уже знаю, чем твоя жизнь в палатке закончится ‒ воспалением легких. Лично твою палатку в костер выкину, если узнаю хоть о попытке в ней жить. К себе не приглашаю, извиняй, у меня и так теперь не дом, а женское общежитие. А вот раскладушку в администрацию выделю. Да, дом старенький, но ничего потерпишь. Главное крыша над головой

‒ Я самостоятельный мужчина, могу сам о себе позаботиться, ‒ начал было Олежка, но не договорил.

По щелчку пальцев бодрой старушки ножки стула, на котором сидел рыжий подломились. И отправили пятую точку паренька в блистательное приземление на копчик. БУХ!

‒ Я еще разве не сказала, что со мной спорить нельзя? ‒ спокойным и невозмутимым тоном уточнила Матрена, ‒ так вот сообщаю, если я говорю прыгать, значит прыгаем. Возражения не принимаются. Я не от самодурства это делаю, а для вашего же блага. Я бабка старая, многое повидала, в курсе ли ты Олежка, что у тебя на ауре все твои болячки видны?