Игорь Ассман - Унесенное прошлым

Я стоял как истукан: только что девушка меня обнимала, а теперь вдруг исчезла. Ну вот и все, – вздохнул я. – Пусть там разбираются, как хотят, по крайней мере я не отказал вождю, а что там у них – меня не касается. Только спать.

Я пошел к своей пещере, уставший, как после рытья траншеи, боясь не ошибиться. Втиснувшись, я распластался на шкуре, мечтая только о сне. Такого дня у меня в жизни не было. После спокойной службы у вагончика – столько событий за один день, что можно написать роман. А что завтра? И снова в бой? В бой, так в бой.

Я уже начал засыпать, как неожиданно вход в пещеру осветился тусклым пламенем. Сначала я увидел лучину, а потом лицо той девушки. – Неужели все это – правда? Правдее не бывает, девушка уже полностью втиснулась вовнутрь. Воткнув лучину в землю, непокрытую шкурой, она весело посмотрела мне в глаза. Я тоже смог разглядеть ее, и, честно говоря, она мне понравилась. Невысокая, стройная, с черными волосами, но светлой кожей, вздернутым носиком и тонкими губами. Особую красоту ей придавали немного раскосые темные глаза. Они искрились, наверное, от горящей лучины. Странно, но такого типа глаз я не видел ни у кого из племени. Может, мешанка?

Изучив лицо, мои глаза автоматически скользили вниз, пока не уперлись в голые груди. Я сразу отвел глаза, почему-то стало стыдно. Хотя ее молодые, упругие груди с оттопыренными сосками остались в голове.

Я начал понимать ситуацию. Это – уже не было подарком со стороны вождя. Поэтому и столько споров. Я понял, что они оба, отец и дочь, были из другого племени. Не знаю, когда они пришли сюда, но тут они и остались. На вид девушке было лет шестнадцать, и, наверное, у них это уже был возраст на выданье. Если посмотреть позицию отца, то я его понимал. Отдать свою дочь за одного из племени – было поставить точку на ее будущем. Но тут вдруг откуда-то с неба сваливается белый парень с голубыми глазами, и вливается в племя. Умный, с каким-то странным оружием, и в конце концов просит руки его красивой и единственной дочери. Первая реакция, конечно, негативная, но потом разум взял своё и он решился. Наверное, такая же или похожая ситуация случилась и с его дочерью, только уже с ее точки зрения. Значит, он мне отдал ее в жены, а не как подарок. Вот это да! Не успел спуститься в племя, как тут же меня женили, да не на ком-либо, а на единственной дочери вождя. И как это воспринимать, положительно или отрицательно?

Видя, что я и дальше буду молчать, девушка ткнула в себя пальцем и сказала: Тинкета. Потом ткнула мне в грудь и вопросительно посмотрела. – Виктор, – ответил я. Она захлопала в ладоши. Знакомство состоялось. Виктор, – повторила она достаточно чисто. Потом тем же пальцем она ткнула в ботинок и посмотрела на меня. – Ботинок, сказал я. Это – брюки, я потрогал их пальцами, – майка. А это – автомат, нож, пистолет. Она внимательно слушала. Не знаю, что происходило со мной в этот момент: я уже давным-давно не спал с женщинами, и сиюминутная близость начинала меня волновать, тем более, что девушка была молода и красива, можно даже сказать, что она мне понравилась. В то же время я засыпал, только усилием воли какое-то время я мог держать глаза открытыми, но ненадолго. Погружаясь в сон, я слышал как Тина (так я ее сократил) повторяла абсолютно точно слова: Виктор, автомат, ботинок, майка… Молодец, – подумал я и провалился.

Я проснулся, но несколько минут не открывал глаза, перелистывая в голове то, что произошло вчера. На секунду мне показалось, что открыв глаза, я увижу родную казарму, а то, что было – останется странным сном. Но этого не произошло. Более того, в полумраке я увидел сидящую Тину, из глаз которой катились слезы. Я вскочил и придвинулся к ней, она сидела на корточках и не смотрела на меня.

– Тина, что случилось? – Я потряс ее за плечо. Я в чем-то виноват? Я знал, что она не поймет вопроса, но надеялся, что может догадается. А может что-то опять произошло в племени? Тина смахнула слезы и подняла глаза. В них светилась едва заметная грусть. Неожиданно она положила свою ладонь мне на грудь и произнесла: Виктор. Опустив руку, она взяла мою ладонь и прижала к своей груди, чем ввела меня в замешательство, хотя ощущение было очень приятным. Затем, она подняла перед моим лицом две свои ладони. Сначала она держала их параллельно на расстоянии, потом сблизила их, в конце концов, прижала друг к другу и произнесла: Виктор, Тинкета. И немой вопрос в ее глазах.

Я все понял: вчера она пришла в мою пещеру, старалась завести любой разговор, ждала хоть какой-либо близости, а я даже не обнял ее, не погладил, а просто по-свински уснул. И, наверное, сейчас она думает, что она мне полностью безразлична и поэтому плачет. – Конечно, она права, – думал я, но я даже не помню, как уснул. И сейчас мне надо было как угодно, но искупить свою вину за вчерашнее.