Александр Черенов - За спиной адъютанта Его превосходительства. Книга вторая

– Ничего особенного, р-р-р-ротмистр-р-р…

Капитан, наконец, сумел выдавить из себя рекомендованный текст – вместе с «кашей», которую он сплёвывал не столько на землю, сколько на мундир.

…Просто какие-то негодяи…

– … Были невежливы с дамой? – догадался ротмистр.

Павел Андреич молча уронил голову на грудь. «По пути» он успел дать «координаты» дамы, всхлипывающецй у дверей ресторана.

– Ну, это совсем другое дело!

Дулин, сам пользователь услуг «мадмуазель Софи», безоговорочно встал на сторону капитана. «Мадмуазель» была «достоянием» исключительно офицерского состава. Штафирки к её «эксклюзивному» телу не допускались.

– Покушаться на наших женщин?! Да за это не только морду набить – жопу надрать стоило!

Наутро Концов проснулся героем – в гипсе и бинтах. В это же время Михаил Николаевич встретился с «Нумизматом». От Дулина он уже знал все подробности ресторанного инцидента. Даже те, которых не существовало в природе: рассказчик давал авторскую редакцию событий. В ней Павел Андреич предстал Атлантом, а сам Дулин – Гераклом.

– Как Вы могли так грубо нарушить приказ? – «приветствовал» «Нумизмата» Михаил Николаевич. – За это Вас следовало бы…

– Расстрелять?

В голосе «Нумизмата» промелькнула надежда.

– Нет: лишить бизнеса на деньги ЧК!

– Только не это!

У старика подкосились ноги и отвисла челюсть.

– Своим подлым поступком – да что, там, поступком: преступлением! – Вы поставили всех нас на грань провала! Всех, в том числе и свою ненаглядную!

Утомившись поедать старика глазами, Михаил Николаевич перешёл к сокрушению. Сокрушился головой, то есть.

– Нет, ну, как Вы могли так поступить?! Какие бы претензии Вы ни имели к Концову, каким бы раздолбаем он ни был – но он наш боевой товарищ! Наш! Мой! Ваш! Наташин!

«Нумизмат», конечно, не хотел бы видеть Концова товарищем Наташи – даже боевым, но перечить шефу не посмел. Поэтому он, как уронил голову – так больше её и не поднимал.

– Нет, ну надо же! – не унимался Михаил Николаевич. – Интеллигентный человек, состоятельный, пожилой – и вдруг такое паскудство! Так «подставить» товарища – пусть даже лично Вам он и не товарищ! Свинство, какое! Это не Вам – это всем нам бесчестие! Набить бы Вам за это морду, любезный!

В глазах «любезного» опять мелькнул проблеск надежды.

– Нет, это буду не я! – мстительно усмехнулся штабс-капитан.

Проблеск сразу же перестал мелькать. Зато мстительности в глазах штабс-капитана прибыло.

– Вы правильно меня поняли! Я просто доведу об этом до сведения одного человека!

– ???

– Да-да, его самого: капитана!

От таких слов «Нумизмат» не мог не упасть на колени – и он упал на них.

– Только не это! Всё, что угодно – но только не это! Я сейчас!.. Сейчас!..

С этими словами он полез во внутренний карман пиджака, и с третьей попытки извлёк оттуда внушительных размеров пакет.

– Вот!

– Что это?

Михаил Николаевич взвесил на ладони упаковку. Вес сподвигнул его на уважительный хмык.

– Деньги!

«Нумизмат» зачем-то огляделся по сторонам. Наверно, для создания пакету соответствующего «интерьера». Или для придания его весу «дополнительного веса».

– Так сказать… ну… на оперативные расходы.

– Что?! Что Вы сказали?!

Михаил Николаевич выгнул грудь и брови. И то, и другое – дугой. По сюжету он не мог не встать в позу. В позу оскорблённого благородства. Разумеется, и текст должен был соответствовать позе. Он ей и соответствал.

– Да понимаете ли Вы, что оскорбляете дворянина и офицера?

– Конечно, конечно!

Кажется, Платон Иваныч понял не только это, но и всё остальное – Вот и полез опять в карман. Исправлять ошибку и заглаживать вину. Спустя мгновение в другой руке Михаила Николаевича лежал свёрток ещё более увесистый, нежели первый. Теперь у штабс-капитана было значительно меньше оснований для демонстрации позы. Фундамент под оскорблённым благородством должен был пошатнуться.

– Здесь – ваше полугодовое жалование!

«Нумизмат» скосил глаз на конверты.

– То есть, я хотел сказать, что это – премия в размере Вашего полугодового жалования… То есть, я хотел сказать…

– Как это некрасиво, Платон Иваныч!

Штабс-капитан всё же «поскрёб по сусекам».

– Получается, Вы откупаетесь за кровь несчастного Концова!

– Получается, – покорно согласился «Нумизмат».

– И кто же Вы после этого?!

– …

– Позор!

И Михаил Николаевич ловко рассовал пакеты по карманам галифе. Своего, разумеется. Определять «новый облик» Платон Иваныча он воздержался.