Александра Треффер - Властелин двух миров. Книга I. Временная петля. Монстры из будущего

– Похоже, здесь принято верить людям на слово, – удивлённо сказал Штригель. – Он едва посмотрел на документы и узнал о деле, ради которого мы прибыли, лишь с наших слов. А если бы мы обманули?

– Насколько я понял, здесь никто никого не обманывает, – отозвался Виктор. – Да и зачем? Ведь ложь не приносит никакой выгоды.

– Удивительный мир! – вырвалось у Тиалоная. – Как им удалось так перевоспитаться?

– Это мы скоро узнаем, – весело ответил Прокудин. – Кому-нибудь надо переодеться или перекусить перед выходом?

– Я сыт, – ответил Дитрих, – а вот ванну принял бы с удовольствием.

– Тогда я покажу тебе, как ею пользоваться. Здесь всё отличается от наших реальностей, даже процедура омовения. Кстати, я заметил, ты очень мало ешь. Это отсутствие потребности или суровая необходимость?

– Скорее, второе. Идя на поводу у желудка, я рискую потерять форму. В нашем жестоком мире имеет значение любая мелочь.

– Да, пожалуй.

Когда Виктор, а за ним и Дитрих вернулись в комнату, Тиалонай разогревал жареное мясо и рис. Подойдя к отцу, мальчик тихонько боднул лбом его плечо и попросил:

– Поешь, пожалуйста. Всё должно быть в меру, и аскетизм тоже.

Растроганный Штригель провёл ладонью по щеке подростка и улыбнулся:

– Хорошо, если ты настаиваешь.

И с аппетитом съел свою порцию.

– Очень вкусно, даже слишком, – заявил Штригель, опорожнив тарелку. – Живи я в этой параллели, мне не удалось бы держать себя в рамках.

– Это верно! – восторженно отозвался Виктор, – сам грешен. Ну, кто бы мог подумать, что продукты здесь синтезируется из безликой органики.

Тиалонай нахмурился.

– Странно. Если путём синтеза можно создать, к примеру, мясо курицы, то почему здешние генетики до сих пор не научились клонировать людей? – сведя брови к переносице, вслух размышлял он.

Дитрих изумленно посмотрел на сына. Вот, оказывается, какими проблемами был занят ум не по годам развитого ребёнка.

– Мне кажется, – сказал он, – мы слишком сложны, чтобы нас воспроизвести. Наш мозг – маленькая вселенная, вряд ли её можно воссоздать искусственно.

– Да, наверное, – расстроено произнёс мальчик, – а жаль.

– Почему? – удивился Прокудин.

– Я бы меньше боялся за отца, – прошептал Тиалонай так тихо, что услышал его лишь напрягший слух Штригель.

Стремясь разрядить обстановку, он рассмеялся.

– Я не настолько важная персона, чтобы оставлять меня – размноженного на память потомкам. Вряд ли специалисты по клонированию согласились бы на это.

– А я чувствую, что ты прославишься великими делами, – вздёрнув подбородок, уверенно сказал подросток.

Штригель смутился, но скрыл своё замешательство под маской озабоченности.

– Нам пора, – заявил он, – если мы намереваемся хоть что-то успеть.

И, покинув гостеприимный номер, мужчины и мальчик поспешили к Центру всемирной истории.

Аирин и Ирина в сопровождении Ортвика гуляли в парке. Вокруг весело звенели детские голоса, и Нана тоже находилась где-то там – среди ровесников. Мальчики и девочки, все очень хорошенькие и свежие, бегали, играя в прятки и догонялки. Кто-то катался на качелях, иные крутили карусель, а некоторые, одетые в купальные костюмы, скатывались с горки в небольшой бассейн у её подножия. По периметру детской площадки стояли холодильники, и время от времени то один, то другой разгорячённый ребёнок подбегал к ним и доставал бутылку охлажденной воды.

Раскинув плед, взрослые сели в тени и расслабленно наблюдали за ребячьей вознёй.

– Как хорошо! – ленивым голосом произнесла Ирина, щурясь на солнце. – Если бы год назад мне сказали, что я стану бездельничать, а мне за это ещё и заплатят, засмеялась бы и не поверила.

– Ира, а у вас с Витей кто-нибудь остался в вашем мире, я имею в виду и друзей, и родных? – спросил Ортвик.

– Мы так долго жили друг для друга, что постепенно отвадили всех знакомых, – ответила женщина. – А родственники…. Да привязывай нас хоть что-то к той реальности, мы попытались бы выбраться из этой любыми путями. Нет, мы ничего не потеряли, уйдя оттуда. И, Орти, честно говоря, мне даже не хочется вспоминать о том времени.

– Извини, я не хотел тревожить твою память, – расстроился Пинкдроу.

– Ничего страшного. Понимаешь, здесь мне хочется жить, дышать полной грудью, а там я, ощущая себя старухой, через силу доживала отпущенные мне годы, мучая Виктора. Существование в той параллели требует напряжения всех душевных сил, а их на поверку оказывается не так уж и много…