Вадим Фадеев - Легенда. Средь сонма звёзд

Дарий промолчал. Приблизившись, отец положил руку ему на плечо.

– Молчишь? Боги, боги мои! Землю подготавливают, как ступень Золотого пути, но круг не стоит на месте и очень скоро она погрузиться в сумрак. Это будет гиблое место. Ложь, алчность, злоба и ненависть поселятся в неокрепших сердцах. Мы не сможем помочь, чтобы не накликать большей беды. Для тех, кто решится остаться там, это будет борьба в одиночку. Сумрак отрежет любую связь, и я не смогу тебе помочь. Сияние сумрака способно затмить разум и многие искры потеряются во тьме. Царнеанцы не упустят такую выгодную ситуацию и гибель Деи, лишь подтверждает это.

– Возможно, ты прав, но нить, связывающая с Александрой неразрывна, – решительно ответил Дарий. – Она и будет проводником.

– Красивые слова, звучащие из уст мальчишки. В отчаянных порывах, ты даже отдалённо не представляешь, через что придётся пройти. Твоих знаний недостаточно, чтобы сохранить память и поиски могут оказаться долгим блужданием во мраке. Устоять перед сиянием могут не многие.

Повисла пауза. Отец и сын молча смотрели на бегущие волны, сверкающие в жёлтых лучах уходящего на покой солнца. В глазах отражалась темнеющая синева океана и небес, сливающихся на горизонте. Отец искал доводы, искал решение. Сотни рождений и смертей, большую часть из которых он помнил, давно стали своего рода переездом в большой, бесконечной жизни. Он помнил прежние жизни, разбросанные по вселенной. Помнил ошибки, взлёты и падения. Разочарования и радость. Чувства, события, люди – делали мудрей, наполняли знаниями и опытом. Но сейчас, он почему-то не мог найти ответа.

Собравшись силами, попытался заглянуть вперёд, в будущее, но тут же оставил попытку. Туман заполнил сознание, словно чья-то рука лёгким взмахом, набросила на глаза белую вуаль. Почувствовав чьё-то присутствие, обернулся – никого. Лишь пение птиц, шум прибоя и слабый шорох ветра. Губ коснулась лёгкая улыбка, когда он заметил тонкую полоску песчинок, что кружась, бежала прочь, невзирая на дующий в другую сторону ветерок.

– Идём, мать заждалась уже, – сказал он, провожая песчаную ленту, что поднялась в небо и растаяла. – Да и ужинать пора. Пошли.

Расположившись в низине, окружённый с трёх сторон высокими холмами, большой двухэтажный дом тонул среди цветущих фруктовых деревьев. Чистая, сверкающая белизна стен виднелась сквозь ярко-зелёные листья, с голубоватым отливом. Бледно-жёлтые бутоны, с лёгкими белыми пятнами жадно тянулись к последним тёплым лучам вечернего солнца. Ветер нёс сладкий пьянящий аромат цветов, пение птиц и кисловатый запах плодов. Впереди, в высокой траве, о чём-то неторопливо шептала река.

Остановившись на деревянном мостике, Дарий облокотился на резные перила. Окинул взором холм, что раскинулся левее и, скрываясь за коричневой крышей дома, терялся в зелени сада. Тёмно-зелёные ряды виноградника. Укрытый густым перелеском холм справа и нереально чистую ленту реки – всё такое близкое и родное.

– Совсем ничего не изменилось.

Закрыв глаза, он вдохнул полной грудью воздух и в памяти всплыли картины детства. Бегущий босоногий мальчуган, с восхищением открывающий огромный мир. Тени фруктового сада. Играющие блики света, пробивающегося сквозь листву. Сладкий вкус яблок и стекающий по губам сок. Таинственный шелест деревьев в лесу. Запах завтрака, наполняющего дом.

– Смотри, Чоки бежит встречать, – отец кивнул в сторону огромного лохматого пса, несущегося по дорожке, ведущей к дому.

Неведомой масти зверь, ростом в холке более метра, с густой коричнево золотистой шерстью. Из приоткрытой пасти набок вывалился язык. Почуяв хозяина, он мчался большими, тяжёлыми прыжками. Затаив дыхание, Дарий смотрел на бегущего сильного пса.

– Стой Чоки, ты раздавишь меня, – громко сказал он, отступая.

Услышав голос, собака встрепенулась. Сокращая шаг, прогромыхала по деревянному мостику, склонила лохматую голову и чудесным образом остановилась рядом. Опустившись на корточки, Дарий двумя руками потрепал большую лохматую морду. Виляя хвостом, пёс облизал шершавым языком лицо хозяина.

– Вот спасибо, ты меня всего обслюнявил, – обтёрся ладонью. – Я тоже рад тебя видеть, малыш.

Отец громко рассмеялся.

– Малыш! Этот малыш ест за семерых!

На веранде, сидя в деревянном кресле из розового дерева, пожилая женщина следила за приближением мужчин. Нереально зелёные, с лёгкой синевой глаза. Несмотря на возраст и морщины от прожитых лет, лицо ещё хранило красивые тонкие черты. Посеребрённые сединой волосы, заплетённые в причудливую косу снизу вверх и золотая заколка в виде бабочки. Улыбнувшись она поднялась, поправила вязанную из тонкой шерсти шаль.