Юрий Грум-Гржимайло - Вебсик. История первая. Испытательный срок

Я лукаво взглянул на Владу и произнес, обращаясь к потолку:

– Вебсик, ты не против?

Влада с округлившимися глазами выслушала положительный ответ дома, а Слава покачал головой:

– Уже и вас втянули в эту игру.

– Да вроде это не игра, – начал я. – тут вроде дело сложнее…

– Да ее мальцы поселка придумали, – отмахнулся Слава. – И моя туда же.

Я заговорщицки подмигнул Владе и примирительно сказал:

– Ладно, разберемся со временем. Его полно – целых две недели.

– Почему две недели? – не понял Слава.

Я рассказал ему про скидку и условие рыжего Миха. Слава расхохотался.

– Вот ведь жук! Этот рыжий и придумал этого вебсика. Начал в детстве историю… Как сейчас помню письмо в мэрию корявыми буквами: «Детям нужны футбольные ворота. Вебсик»… И пошло – на все требы один Вебсик. Уже третье поколение мальцов с ним живет.

Тут я заметил, что обе собаки и Влада с улыбками смотрят мне за спину. Собаки виляли хвостами. Я обернулся.

Прямо на стене корявыми печатными буквами было написано:

«Я есть. Вебсик».

Я хотел было показать послание Славе, который в это время отошел к окну, но надпись начала быстро бледнеть и скоро совсем исчезла. Пусь подошел и обнюхал стену, после чего потерял к ней всякий интерес, зевнул и куда-то направился из комнаты. Влада, а за ней и Джека отправились за ним. Вскоре они вернулись. Пусь тащил в зубах любимого плюшевого медвежонка, Джека – мячик, а Влада – пакет с пуськиными игрушками.

– Мы пойдем на улицу, – объявила она.

Я предложил Славе перейти в кабинет. Из его раскрытых окон с участка уже доносился голос Влады и веселый лай.

Мы расположились в креслах у углового камина, в котором предусмотрительный дом за стеклянными дверцами зажег огонь или его имитацию, что было очень уютно. Я попросил Славу рассказать подробнее про перенос дома на гору. Он согласился.

Прежними хозяевами дома были Петерс, его жена Наташа и трое их сыновей, из которых старший уже давно выучился, уехал и работал где-то на севере, а младшие близнецы были на год старше Влады. Дети дружили, взрослые тоже. Петерс был хорошим специалистом-электронщиком, и его часто приглашала научная экспедиция Института времени, работавшая в Соловье. Но основным его занятием была живопись. Он писал горы, стал известным художником, и его картины были во многих галереях. Жена учительствовала. Школы в Загорном, как и во всех таких маленьких поселках, не было, дети учились дома, а при местной мэрии был класс дистанционного образования для приема экзаменов и разбора сложных уроков, где она и работала. Особой нагрузки в классе не было. Ничто не предвещало перемен, и Слава с женой были очень удивлены, когда Петерс сообщил им о скоропалительном отъезде в долину. Они уехали в тот же день вечером, и дом стоял пустым года полтора. Потом уже, Слава, когда его выбрали мэром поселка, отправил им от мэрии запрос на разрешение его использовать для новых сотрудников экспедиции, которая в то время расширялась, и в Соловье даже поставили палатки. Желающие жить в Загорном, а не в долине, были – привлекало пятнадцать минут езды по тоннелю против часа с лишним на автобусе до долины. Ответа не было, а через неделю прибыла особая строительная бригада с только что созданным гравитационным оборудованием, и дом перенесли на гору, где под него предварительно вырубили в лесу площадку. После этого появился рыжий Мих и с удивлением сообщил, что дом попал в базу его агентства, то есть на продажу.

– Мне до сих пор многое не ясно, – задумчиво сказал Слава, потирая подбородок. – Для Петерса это был родовой дом, еще пра-пра-прадедом его построенный, незадолго до отъезда они его основательно подновили, потом вдруг уезжают… А перенос на гору – вообще… Мы сколько пишем-просим дать такое оборудование для Соловья – нам не дают, а тут дом запросто. Знаете, сколько это стоит?.. Петерс вряд ли мог оплатить такое. Нет, темное дело.

Он помолчал, потом продолжил.

– На месте этого дома рядом с нами теперь пруд. Каждый раз как подхожу к нему – ощущение, что дом стоит, только невидимый. И все его обходят, даже собаки в пруду не купаются. И не растет ничего. Котлован и вода. Сказали, что это последствия применения гравидомкратов, постепенно все восстановится. Типа геопатогенной зоны искусственной. Ну, не знаю. Логики в его переносе и продаже тоже не вижу. Но страха у меня дом не вызывает.

– ??

– Ну, понимаете, тут легко всякую чушь навертеть. А мы с Михом когда поднялись к нему, то все обычно. Дом как дом.