Юлия Чепухова: Лисьи повадки в прошлом? И лишь его возвращение сможет разрушить до основания или собрать воедино все осколки ее души…

Два бесконечно долгих века она оставалась игрушкой в бледных руках эльфийского владыки, князя Анкалиона. Ненавидя его всей душой, с каждым годом терпя насилие, Скайлер начала таять. Искра жизни начала затухать в ней с каждой тщетной попыткой сбежать. Но появился Шейн и вдохнул в ее уставшее сердце жизнь. Она смогла победить своего хозяина, восстав, уничтожив его в жестокой схватке. Однако, ее свобода запросила больше, чем зверскую бойню в темнице эльфийского замка. Князь, в диком порыве во что бы то ни стало наказать ее, отрубил лисий хвост, что питал Скайлер своей демонической силой, давал возможность обращения в зверя и дарил долгую жизнь. Так она обрела желаемую свободу, но лиса в ней умерла.

И Скай не подозревала, как сильно будет скучать по ней сейчас. Будучи запертой в бетонном лабиринте города, она отчаянно хотела затеряться в звериных инстинктах, забыться в первобытном беге по запутанным тропкам лесов, по бескрайним просторам полей. Но вместо этого она едет в железной коробке по асфальтовой артерии города, намеренно мучая себя прошлым, чтобы каждую минуту помнить, почему избрала такой путь здесь.

«Прошло уже полдня, а от Шейна не было никаких вестей. Телефон все время перепрыгивал на голосовую почту, заставляя Скай метаться по дому в неведении. В который раз прибрав идеально чистую гостиную, перезаправив кровать и протерев блестящие поверхности на кухне, она снова и снова подходила к окнам, не желая пропустить его возвращение. Он еще ни разу не оставлял ее на такое долгое время после возвращения в мир людей. Даже оставаясь на расстоянии телефонного звонка, Шейн всегда ставил ее в известность своих действий. А сегодня она уже не была уверена, что готовящийся им сюрприз порадует ее, восполнив многочасовое метание.

Пытаясь унять бешено колотящееся сердце и подпевающую ему паранойю, Скай заставила себя сесть в кресло и включить телевизор, который раньше никогда ее не интересовал. Бездумно щелкая пультом с канала на канал, она остановила свой выбор на местной станции и на ролике свежих новостей. Еще не слыша слов диктора, она поняла, что ее жизнь снова пошла под откос, променяв в своей очередности свет на мрак. Смазанное черно-белое фото красовалось на экране сбоку от ведущего. И в человеке на снимке Скай безошибочно распознала Шейна. Только сейчас она прибавила звук, чтобы услышать приговор своей любви:

– Поступивший два часа назад звонок в отделение полицейского управления из ювелирного магазина, известил органы правопорядка о преступнике, находившемся в федеральном розыске по всей стране уже не первый год. Намерения Шейна Блекторна, известного своими крупными кражами драгоценностей, когда он объявился в известном ювелирном магазине совершенно не скрываясь, были вполне очевидны. Непонятно одно, для чего он решил заплатить за украшение, объявившись спустя столько лет. Продавец опознал неожиданного покупателя по старой листовке и, оставив своего помощника оформлять покупку, совершил звонок в полицию. Преступник не торопился, словно не ждал, что за ним придут. Но когда появилась полиция, то пустился в бега. Сотрудникам правоохранительных органов пришлось открыть огонь. К счастью, никто не пострадал. Однако, Шейну Блекторну удалось скрыться. Сейчас его местонахождение определяется патрулями, что прочесывают город…

Выключив черный ящик, что как ларец Пандоры выпустил на нее несчастье, Скай, как в тумане, поднялась, уронив кусок пластика с кнопками на пол. Не слыша ничего, кроме стука сердца в ушах, она вышла на задний двор, отчаянно нуждаясь в глотке свежего воздуха. А может, она чувствовала, что найдет его там. Чертова интуиция ни разу не подвела ее, и Скай проклинала ее сейчас.

Шейн был там. Осев около розового куста изломанной куклой, он смотрел на ее приближение, тяжело дыша и зажимая одной рукой окровавленный бок. Когда она осторожно подошла, до конца не осознавая случившегося, Шейн печально улыбнулся ей, и алая струйка потекла с уголка его губ на подбородок, что она еще утром покусывала в ласке.

– Прости, лисенок. Я ведь совсем… позабыл, какую жизнь вел до тебя… – Хриплый кашель заставил его замолчать на какое-то время. Воздух со свистом выходил из его горла, сопровождаясь все новыми порциями крови, которой и так было чересчур много вокруг. – Хотя и не удивлен… С тобой можно забыть обо всем…

Присев рядом с ним на землю, Скай обхватила себя руками. Дрожь начала сотрясать ее тело, но не от холода, а от понимания грядущего. Он умирал. Скай чувствовала это так отчетливо, как твердость земли под коленями, как запах осени в воздухе, как ярко-алые лучи заходящего солнца, ласкающие ее лицо. Он покидал ее, и спасти его не было никакой возможности, не с таким ранением в брюшную полость и внутренним кровотечением. Она не могла произнести ни звука, потому что не могла с уверенностью поручиться за себя, что не закричит, привлекая ненужное внимание сейчас. Сцепив до боли зубы, Скай отчаянно моргала, пытаясь оставить взгляд ясным от слез.