Наталья Бессонова - И смех, и слёзы, и любовь… или Детективные приключения партийной активистки

– Да они сейчас почти все курят, Надюха! Особенно, когда выпьют! Ну что ты как школьница, честное слово! У тебя же все идеальные такие, святые прямо! Вот увидишь, погуляет и придет Ирина твоя. Она, заметь, не только курит, она вино пьет и ночью со взрослым мужчиной время проводит. Мы, правда, не уверены – как именно, – Серега отошел от нервного напряжения и был в своем репертуаре, – для современной молодежи это почти нормально.

– Зачем же предполагать всякую гадость сразу? Что нормально, а что ненормально – это от воспитания зависит, и она совсем не такая, – обиделась за свою подопечную Надежда.

– Да откуда ты знаешь, какая она? Ты же ее только по учебе знаешь, – заметил Сергей, – у них же гормоны играют, Надюха!

– Гормоны пусть дома играют, рядом с мамой… а вообще – неважно, как она проводит время! Лишь бы была жива и здорова, – сказала Надежда так, как будто именно от ее слов все зависело, – только бы привезти ее обратно домой!

– Надя, вот именно! Главное, что жива и здорова, – заключил Герман, – а как она время проводит – это нас не касается. Ты стараешься ее опекать, а ей это, как выясняется, совсем не нужно! Она вовсе не ребенок, каким ты ее до сих пор считаешь.

– Но ведь мы не знаем, где она сейчас, – не унималась Надежда.

– Ну, так узнаем сейчас, не волнуйся, – убеждал Герман.

– Пусть только появится! Я ей устрою! Соплюшка такая! Вместо того, чтобы по городу гулять, мы должны нервничать тут из-за нее! И еще неизвестно, чем все закончится, – воскликнула Надежда в бессилии, едва сдерживая слезы.

– Придет она сейчас, – убежденно сказал Стас, – все будет нормально. Надя, пусть Иринка со мной летит, а то ты замучаешь ее воспитательными беседами своими, – предложил Стас, который должен был лететь домой другим рейсом, на полтора часа позже, чем остальные земляки-партийцы. Возможно, он сказал это, стремясь отвлечь Надежду от мрачных мыслей, – и ничего в колледже об этом ее приключении не говори! А то ты выложишь там все, с принципиальностью твоей!

– Да не скажу, конечно! Что же, я ей враг, что ли? … Я ее сама прикончу! Пусть только появится!

– Надя, успокойся! И сразу с ней не говори. Когда успокоишься – побеседуешь с ней… ненавязчиво, – сказал Герман, – твоя студентка – взрослый человек. Если она так себя повела – значит, это ее стиль жизни. И ты не сможешь ее переубедить, и не трать нервы. Это дело ее родителей. А в следующий раз не будешь брать ее с собой. И все.

Надежда не могла согласиться с тем, что ЭТО – стиль жизни ее подопечной… Она знала ее совсем другой: ответственной, умной, скромной, обязательной.

– Какой еще образ жизни? Откуда, Гера? Иринка – скромная деревенская девчонка, учится в колледже, в общежитии живет. Отличница. Общественница. Всегда на хорошем счету. Всегда – пример для остальных, – заступилась за Ирину Надежда, – нет, я просто не могу поверить, что это именно она так себя повела! И где она сейчас?! – это было уже похоже на истерику.

Наталья молча сидела рядом с Надеждой, и, похоже, вполне разделяла ее противоречивые чувства.

Надежда еще раз позвонила Ирине, но телефон снова был «выключен, или находился вне зоны действия сети».

– Чтобы я еще кого-то из этих малолеток взяла с собой! – продолжала свои стенания Надежда, – да и вообще, сворачивать надо, наверное, молодежную организацию. С ума с ними сойдешь!

Тем временем на мониторе показались объекты наблюдения – Ирина, входящая в гостиницу в сопровождении того же черноволосого мужчины. Перекур закончился, и парочка вошла в кафе, разместилась за своим столиком. Далее последовало примерно получасовое продолжение банкета, а потом – опять перекур. В течение двух часов объекты наблюдения еще два раза выходили перекурить.

Наконец, эти двое вышли из кафе, видимо, совсем: Ирина закутала плечи в тонкий бледно-голубой палантин, с ней была ее маленькая сумочка из искусственной кожи на длинном ремешке. Эти двое постояли еще несколько минут у входа в гостиницу, о чем-то весело беседуя, затем сели в подъехавшую иномарку цвета «мокрый асфальт». Машина тронулась и скрылась из вида. Таймер видеосъемки показывал четыре часа, сорок две минуты.

Надежда ахнула, и некоторое время сидела неподвижно.

– Ой, мама! – прошептала она, предполагая самые жуткие последствия.

– Надя, возможно, они поехали просто по Москве прокатиться! – предположил Владимир Иванович, – еще рано волноваться. Вы не обсуждали с ней планы на сегодня? Вот если она ко времени отъезда из гостиницы не вернется… а, тем более – ко времени вылета…, – он не закончил, мысленно перебирая возможные версии происходящего.