Наталья Бессонова - И смех, и слёзы, и любовь… или Детективные приключения партийной активистки

Всего каких-то десять лет назад у нее была полноценная семья – муж и дети: сын и дочь – погодки. Ее жизнь, как, впрочем, и жизнь многих других женщин, крутилась по замкнутому кругу: семья, одна работа, другая работа, детский сад, кухня, уборка, стирка… В общем, как у всех счастливых и не очень счастливых женщин в нашей стране.

Но… как это бывает у многих, что-то не сложилось. Семейная лодка разбилась, не выдержав житейских перегрузок. Тем не менее, с бывшим мужем у Надежды сохранились родственно-дружеские отношения. Она умела прощать обиды совершенно искренне, а простив, продолжала считать человека, обидевшего ее когда-то, родным и близким. Вот и бывший муж после развода не стал для нее чужим человеком. Надежда могла рассчитывать на него в любой трудной ситуации, и сама при необходимости была способна по первой его просьбе и совершенно искренне оказать ему любую посильную помощь, если таковая требовалась. Банальное высказывание из известного фильма «перестали быть супругами, но остались родными людьми» – к ним подходило безо всякого скрытого ироничного подтекста, а в самом прямом смысле.

Все можно пережить и преодолеть, все обиды можно простить. Но самое страшное, что ей пришлось вынести – трагическая гибель сына в детском лагере отдыха. Прошло несколько лет, но боль утраты продолжала саднить сердце, став постоянной, привычной спутницей, тупой и ноющей, от которой она и сейчас иногда плакала, оставаясь одна. Молилась, каялась, но сама себя не могла простить за то, что отправила сынишку в лагерь. Хотела, чтобы отдохнул, чтобы был под присмотром. А вышло…

В свидетельстве о смерти значилось: «…в результате утопления в воде»… И это жуткое ощущение, когда сознание не хочет верить в случившееся, а сердце не может смириться… и как сон воспринимать эту поездку за кладбищенские ворота, не осознавая еще вполне – с какой целью… Целовать в последний раз его детские щеки, его курносый носик, бросать горсть земли. И потом, после коротких соболезнований сотрудников лагеря и чиновников, слышать мерзкую их возню, направленную на то, чтобы виновные в происшедшем «доблестные» педагоги и воспитатели ушли от ответственности, дабы не бросить тень на систему образования…

Еще долго потом, глядя в окно, представляла, что он вот-вот вернется домой, еще помнила упругость его русых мальчишечьих вихров и запах его кожи, а его звонкий голос еще так отчетливо звучал в памяти и в сердце… Как с ума не сошла тогда, как не озлобилась – сама не понимала. Отвлекалась на текущие дела, заботы, проблемы, простые житейские радости…

Тот злополучный лагерь носил вполне безобидное название: «Березка». С тех пор все, называющееся так, вызывало у Надежды бурю негативных эмоций и не внушало доверия.

Ничего не забыла, но привыкла с этим жить. Жизнь продолжалась, и Надежда, жизнерадостная от природы, не могла не радоваться тому, что трава зеленеет и солнце светит, не восхищаться тем, как «обливаются кровью ягод рябины», как яблони весной цветут и соловьи заливаются. И сначала – с ужасом, а через годы – с тихой грустью понимала, что он-то – ее мальчик, ее первенец – этих всех красот уже увидеть не сможет…

Ее имя вполне соответствовало характеру: надежды она никогда не теряла. Если судьба била ее по одной щеке, она не подставляла другую, а надеялась на лучшее и продолжала радоваться жизни. Правда, это ЛУЧШЕЕ наступало для нее только в том случае, если было ею самой тщательно спланировано и подготовлено – с Божьей помощью, конечно. Если не было денег – она старалась их заработать. Если не было работы – она все равно надеялась на лучшее и работу находила. Ей приходилось и удавалось трудиться в нескольких организациях одновременно. Если задерживали зарплату в одном учреждении – какие-то деньги удавалось заработать в другом. К началу описываемых событий она приобрела внушительный список профессий: от инженера строителя до программиста и дизайнера компьютерной графики.

Несмотря на постоянную занятость на работе, личная жизнь у Надежды также имела место быть… правда, не особо счастливая. Теперь за ее плечами, в общей сложности, было два расторгнутых брака и несчастливая любовь, доставившая ей немало душевных мук и страданий. Имелись у Надежды и поклонники, но она не была сторонницей так называемых «легких отношений», скоротечных романов не заводила, а посему находилась в состоянии «гордого одиночества», но в ожидании большого чувства. Главным достижением и радостью в жизни она, не без основания, считала свою дочь – Лапочку-дочку, как она ее называла, в данный момент – студентку первого курса педагогического университета.